Маленькие зарисовки ч. 6

     Шуша по профессии музыкант. Она среднего роста, с короткой стрижкой, круглолица. С ней здесь её младший сын, 4-классник Алекс, поэтому Шуше нужна работа. Без знания языка выбор работы русским беден, но Шуше повезло- уборка в квартире богатых хозяев. Однако, это работа для денег, а для души? Я пригласил её в хор Клуба и Нового дома. Именно в Новом доме Шуша ожила. Профессионал, она начала с нами упражнения на диафрагмальное дыхание (и мы смогли дольше тянуть звук), затем распевки (чтоб держать ноту) и упражнения на артикуляцию, поэтому наше произношение иврита улучшилось. Например, в еврейской песне мы произносили ХАВА вместо hава (а ведь Хава- это еврейское имя Ева), безударные гласные мы произносили так, как все русские (поэтому пели Хава не ранена вместо hава нэранэна, что веселило Клису, нашего хормейстера), Шуша заменила аккомпанемент Клисы на минусовку (услышав это слово, я спросил у Шуши- что это? Оказалось- если из песни убрать слова, то останется минусовка). И теперь Клиса, освобождённая от игры (на какой-то штуке, подключённой к сети), может спокойно дирижировать.

     Шавуот. Это праздник. Выхожу из квартиры и спускаюсь по ступенькам. Навстречу поднимается празднично одетый (то есть в белом) молодой отец с  семьёй- он примерно на середине лестницы ждёт ковыляющего малыша (которому год-полтора), а я наверху на лестничной площадке собираюсь продолжить спуск. Встречаемся взглядами. По ИХ представлениям, надо пропустить меня (я старше), но как? Спускаться вниз  (освобождая занятую ими лестницу) с плохо ходящим дитём? Однако, по НАШИМ представлениям, детям преимущество, поэтому я прерываю начало спуска, отступаю и делаю жест рукой: Бвакаша! (=пожалуйста). Заминка… Через 2-3 секунды отец находит выход- хватает малыша в охапку и взбегает по лестнице. Поравнявшись со мной, говорит: Хаг самэах, и я отвечаю вежливо: С праздником! Молча и не глядя на меня, следом поднимается его жена с дочкой 3-4 лет, обе в чёрном. Снова заминка  в несколько секунд- празднично одетый мальчик лет 6-7 смотрит снизу на меня (он хорошо воспитан и знает-  надо уступить), затем на отца, но я повторяю жест и говорю: Бвакаша! Решив, что русские немного ненормальны, он поднимается и, поравнявшись со мной, говорит: Хаг самеах, я отвечаю ему. Замешкавшийся ещё ниже мальчик 4-5 лет спешит за своим братом и тоже приветствует меня: Хаг самеах. 
       
     Знакомой дорогой иду вниз по сухому руслу Амуда- мне надо сделать профиль маршрута. Ветер слабый и встречный, звери меня не учуют. Проходя мимо груды камней справа, слышу мяуканье, но я занят и мне не до кошки. Однако, пожалел потерявшуюся, вернулся и позвал. Она откликнулась, но не приближалась. Так мы переговаривались, пока я не обратил внимание на не кошачьи окончания в её мяуканье. Кто же? Шакал так шутит? Но он из псовых, должно быть повизгиванье хотя бы, а его нет. Из Брэма я знал небольших кошек Африки, но они краснокнижные. Размышляя над этим, пошёл дальше и ругал себя за то, что не записал мяуканье… Сделав измерения, пошёл назад. Приближаясь к тем местам, замедлил шаги. Поравнялся с кучей сухих веток, и кто-то с шумом и треском ринулся из этой мешанины, но не взлетел- значит, не птица. По шуму предположил величину зверя- с крупную собаку. Рванул зверь не на меня, а от меня- значит, не хищник. Прохаживаюсь взад-вперёд, жду. И повезло- коричневоспинный зверь вышел из укрытия. Скалистый даман. А я-то думал…