Благими намерениями...

      Благими намерениями...
      
      Моя мать - еврейка, а отец - армянин. Мы приехали в Израиль из Баку, спасаясь от армянской бойни. Мама у меня - врач, а папа - историк. Оба они профессионалы "от Бога". Назвали меня Сусанной, в честь армянской бабушки, которая меня очень любила. Когда я была маленькая - не помню, сколько мне было лет - бабушка крестила меня в армянской, григорианской церкви. "Запомни, Шушаник-джан - сказала мне бабушка после крещения - ты крещеная армянка. Я тебя спасла". "От чего спасла, татик (бабушка, арм.)? - спросила я". "Поймёшь, когда время придёт". Родители мои - люди светские, далёкие от религии, и этот эпизод моего крещения остался без внимания, и я о нём не вспоминала, хотя и не забывала. И только, когда мы чудом выбрались из Баку, где убивали армян, я подумала: "может, это имела в виду бабушка, когда сказала, что меня спасла. Неужели все те армяне, которых убили, были не крещёные?
      - Выходит, что это бабушка спасла меня и мою семью? - Папа усмехнулся, когда я ему это сказала.
      - Мистика - лишь сказал он .
       Когда мы приехали в Израиль, нам дали заполнить анкеты с личными данными: имя, фамилия и всё, как обычно. Когда я дошла до графы: "национальность", написала: "еврейка", хотя в Баку я была армянкой по отцу. Но, в Израиле национальность считается по матери. Следующая графа была "вероисповедание". И тут я задумалась: какое же у меня вероисповедание? В СССР никогда вопрос о вероисповедании не вставал, и я об этом не задумывалась. Если я - еврейка, значит вероисповедание - иудейское. Но ведь я крещёная, значит, я христианка. "Может не писать, что я крещёная?" подумала я, но тут же отбросила эту мысль". Родители мои - истинные интеллигенты - всегда учили меня говорить правду. Да и не могла я предать любимую бабушку, которая заклинала меня не забывать, что я крещёная. И я написала в графе вероисповедание: "григорианская христианка, крещёная". Каково же было моё удивление, когда я увидела прочерк в графе: "национальность" в, выданном мне, удостоверении личности. "Почему нельзя быть еврейкой по национальности и христианкой по вероисповеданию?", спросила я отца, который знает всё на свете. Отец объяснил мне, что согласно канонам иудаизма, еврейство тесно связано с религией. Еврей не может исповедывать никакую другую религию, кроме иудаизма. Это - уникальное явление. Если еврей принимает другое вероисповедание, он, согласно иудаизму, перестаёт быть евреем. Француз, может быть христианином, мусульманином, буддистом и прочее, но он остаётся французом по национальности. Еврей же может быть только иудеем и никем другим. Он может быть атеистом и оставаться евреем, но, перейдя в другую веру, он перестаёт им быть. Всё же, наверное, тебе надо было не писать о крещении - закончил отец - кто знает, чем это ещё обернётся в еврейском государстве. Тебе ведь здесь жить, образование получать. Достаточно, что армянская национальность чуть нас не погубила в Баку.
       Но я чувствовала, что в душе папочка доволен моей принципиальностью.
      Папины опасения оказались напрасными: никогда я не сталкивалась с дискриминацией - ни в школе, ни в армии, ни в университете. Везде я была своей. Никто в моё удостоверение личности не заглядывал, да и вообще никого не интересовали ни моя национальность, ни моё вероисповедание, тем более, что все знали, что я - человек не религиозный. А потом в Израиле и вовсе вышел закон об отмене записи национальности в удостоверении личности... Проблемы начались, когда мы с Даниелем полюбили друг друга, и решили пожениться. Все вопросы гражданского состояния в Израиле отданы в руки религиозного истеблишмента, и нам пришлось обратиться в раввинат для оформления брака. Тут - то и вылезла на свет та анкета, что я заполняла по приезду. У моего избранника, в отличие от меня, никакого "изъяна" в биографии не было: он - "галахический" еврей из семьи, не то, чтобы религиозной, но соблюдающей традиции. В раввинате заключить брак между евреем и не еврейкой отказались. Для нас с Даниелем это был удар. Мы оба тяжело переживали трагедию: представить себе жизнь друг без друга мы не могли. Я заявила, что хочу принять "гиюр" (перейти в иудаизм). Но и в этом мне категорически отказали, мотивируя тем, что человек, перешедший в другую религию, не может вернуться в иудаизм.
       Мама и папа переживали вместе со мной. "Ну что это за глупости - спрашивала я папу - почему такие жестокие законы? Почему, для того, чтобы служить в армии и умирать за страну я "кошерна", а, как выйти замуж - я не "кошерна". Это же так унизительно и обидно!
      - Да, законы действительно жестокие - говорил папа - но они были необходимы, когда евреи рассеялись по свету, и им грозило исчезновение. Многие древние народы исчезли без следа, растворившись в массе других больших народов. Вот и создали иудейские мудрецы свод религиозных законов, главной целью которых было оградить сынов Израилевых от ассимиляции и исчезновения.
      - Но сейчас же не средневековье, кому нужны эти бессмысленные законы? Они же одни страдания приносят людям. Тем более, в Израиле, где ассимиляция евреям не грозит. Ведь, если мы с Даниелем поженимся, евреев от этого не убудет. Наоборот, у нас родятся дети, которые будут евреями.
      - Ты совершенно права, доченька. Если религия, я имею в виду не только иудаизм, но и христианство и ислам, да и многие другие, раньше и была необходима людям, дисциплинируя их и внося какой - то порядок, то теперь, многие религиозные догмы давно устарели. Эти догмы, навязывая устаревшую мораль, входят в противоречие с современной жизнью, часто принося страдания, как отдельным людям, так и целым народам.
      - Да, выходит, бабушка оказала мне медвежью услугу, когда хотела меня спасти.
      - Ну, это не совсем так. Вовсе не о земной жизни она думала, спасая тебя, а о твоей душе.
      Ведь сказано: "Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет" (Мк. 16: 16). Только крещением и через Христа подобает нам войти в царство небесное."...
      
      Подруги мне говорили:
      - Да что ты так переживаешь, поезжайте в Чехию, зарегистрируйтесь, сыграйте гражданскую свадьбу. В Израиле ведь признаются гражданские браки, заключённые за границей.
      Но для меня такой вариант был не приемлем. Не могла семья Даниеля, которая хоть и не была религиозной, но привыкла соблюдать традиции, смириться с тем, что их сын женится гражданским браком, а не по традиционному обряду...
      Мы с Даниелем живём без оформления брака. У нас родилась дочь. Не знаю, как долго продлится такой союз, и, что будет с моей незаконнорожденной дочерью. Благодаря благим намерениям моей бабушки, я вынуждена жить с любимым человеком "во грехе", поэтому не знаю, спасла ли мою грешную душу бабушка или погубила, но мою земную жизнь она точно испортила? Воистину: "благими намерениями вымощена дорога в ад".