Фра Анжелико

ФРА АНЖЕЛИКО

Келья. Фреска. Тишина.
Божеское лико.
Разрывается душа
Брата Анжелико.

Тело стонет на кресте,
И с безвучным криком
Молча плачет на стене
Ангел. Тихо. Тихо

Зазвенят колокола
Марка базелики -
Упокой Господь тебя,
Брат мой Анжелико.

2000-2008 гг. фото автора

Я написал это стихотворение, кстати единственное, во время нашего первого путешествия по Италии, пытаясь выразить мой восторг и признательность художнику.
В один из нескольких дней посвящённых Флоренции мы оказались в тихих, прохладных и пустых коридорах монастыря святого Марка. Заглядывая через полуоткрытые тяжёлые деревянные двери в крошечные кельи, скудно освещённые сквозь маленькие оконца полуденным солнцем, мы увидели на стенах небольшие фрески, посвящённые жизни Христа.
Фрески излучали свет, тепло и нежность, сравнимые только со взглядом матери любующейся своим ребёнком. Трудно объяснить, почему эти, казалось бы обычные по тематике фрески, так эмоционально подействовали на меня. Думаю, сыграли роль мастерство художника, монастырская тишина, отсутствие туристских толп, и то, что фрески были там, где им и положено быть, а не в музеях. Эффект был бы ещё сильнее, если бы в кельях были коленопреклонённые молящиеся монахи. Кроме фресок в кельях мы увидели поразительные по эмоциональной напряжённости, красоте и композиции, написнные в пастельных тонах "Благовещение", "Принесение даров" и "Распятие", и отдельные работы в музее.
Однако, именно маленькие фрески в кельях оставили неизгладимое впечатление. Особенно одна, когда яркий луч света неожиданно выхватил из полумрака святого Доминика, стоящего у подножья креста с распятым Христом. Этот момент навсегда остался на одной из моих фотографий.  Смотри, www.wga.hu/frames-e.html?/html/a/angelico/09/index.html
Так вот, года через два читая сборник "Русские поэты серебрянного века" я вдруг увидел стихи посвящённые Фра Анжелико, где Гумилёв восторженно пишет о художнике, эмоционально схожими с моими, но конечно, другими словами. И мне было радостно услышать,близкое моему, мнение человека другой эпохи. А в этом году в сборнике Бальмонта я читаю,написанное в другом стиле, но также восторженное стихотворение о Фра Анжелико.
Тогда я отправился побродить по интернету, где нашёл ещё два стихотворения русских поэтов, Аполлона Майкова и Сергея Городецкого. Да ещё "стихи"? некоего Генераленко. Правда, стихи Городецкого являются полемическим ответом на стихотворение Гумилёва о задачах акмеистов, к группе которых принадлежали оба.
Я решил напечатать все эти стихи вместе, в хронологическом порядке, включив ещё одно стихотворение Городецкого о Джотто, как пример его истинного отношения к итальянскому художнику, жившему приблизительно в тоже время. 
Немного о Фра Анжелико (1395- февраль 18, 1455). Он был рождён Guido de Pietro, а был известен современникам как  Fra Giovanni da Fiesole, брат Джованни из Фьезоле. Русская же интерпретация его имени довольно разнообразная. Вот все варианты. Гражданское имя - Джованни (Джиованни) да Фьезоле. Его прозвали "Ангельский брат", Фра Анжелико(Анджелико). В тоже время есть и Фра Беато(благословенный) Анжелико. С 1436 по 1455 годы он был доминиканским монахом в монастыре святого Марка во Флоренции, где его фрески остались в полной неприкосновенности. Затем он работал в Риме, расписывая фрески в Ватикане по заданию Папы. Он был похоронен в Santa Maria sopra Minerva, в Риме.
Вазари говорит о нем в своих «жизнеописаниях»: «Фра Джованни был человек простой и святой жизни. Он постоянно упражнялся в живописи, но не хотел изображать ничего, кроме святых. Он мог бы сделаться богачом, но не заботился о том, говоря, что истинное богатство состоит только в том, чтобы довольствоваться малым, мог бы повелевать многими, но находил, что повиноваться легче, чем начальствовать над другими.
В высшей степени человеколюбивый, воздержанный и целомудренный, он спасся от мирских сетей и не раз повторял, что занимающийся искусством должен жить в покое, не помышляя ни о чем, и что работающему для Христа надо быть постоянно со Христом. Никто никогда не видел его сердящимся среди братии, и только улыбкой укорял он своих друзей. Словом, не найти выражений, достаточных для похвалы этого инока как за его поступки и речи, за их смирение и кротость, так и всю его живопись, за ее искренность и благочестивость, благодаря которым изображаемые им святые выходили более святыми, чем у кого- либо другого…”
Итак, стихи.

Аполлон Майков

МАДОННА
Стою пред образом Мадонны:
Его писал Монах святой,
Старинный мастер,не учёный;
Видна в нём робость, стиль сухой;

Но робость кисти лишь сугубит
Величье девы: так она
Вам сострадает, так вас любит,
Такою благостью полна,


Что веришь, как гласит преданье,
Перед художником святым
Сама пречистая в сиянье
Являлась, видима лишь им ...

Измучен подвигом духовным,
Постом суровым изнурён,
Не раз на помосте церковном
Был поднят иноками он,-

И, призван к жизни их мольбами,
Ещё глаза открыть боясь,
Он братью раздвигал руками
И шёл к холсту, душой молясь.

Брался за кисть, и в умиленье
Он кистью то изображал,
Что от небесного виденья
В воспоминаньи сохранял,-

И слёзы тихие катились
Вдоль бледных щёк... И, страх тая,
Монахи вкруг него молились
И плакали - как плачу я...
1859, Флоренция

Константин Бальмонт

ФРА АНЖЕЛИКО
Если б эта детская душа
Нашим грешным миром овладела,
Мы совсем утратили бы тело,
Мы бы, точно тени, чуть дыша,
Встали у небесного предела.

Там, вверху, сидел бы добрый Бог,
Здесь, внизу, послушными рядами,
Призраки с пресветлыми чертами
Пели бы воздушную, как вздох,
Песню бестелесными устами.

Вечно примиренные с судьбой,
Чуждые навек заботам хмурным,
Были бы мы озером лазурным
В бездне безмятежно-голубой,
В царстве золотистом и безбурном.  1900


Николай Гумилёв

ФРА БЕАТО АНДЖЕЛИКО
В стране, где гиппогриф весёлый льва
Крылатого зовёт играть в лазури,
Где выпускает ночь из рукава
Хрустальных нимф и венценосных фурий;

В стране, где тихи гробы мертвецов,
Но где жива их воля, власть и сила,
Средь многих знаменитых мастеров,
Ах, одного лишь сердце полюбило.

Пускай велик небесный Рафаэль,
Любимец бога скал, Буонарроти,
Да Винчи, колдовской вкусивший хмель,
Челлини, давший бронзе тайну плоти.

Но Рафаэль не греет, а слепит,
В Буонарроти страшно совершенство,
И хмель да Винчи душу замутит,
Ту душу, что поверила в блаженство

На Фьезоле, средь тонких тополей,
Когда горят в траве зелёной маки,
И в глубине готических церквей,
Где мученики спят в прохладной раке.

На всем, что сделал мастер мой, печать
Любви земной и простоты смиренной.
О да, не все умел он рисовать,
Но то, что рисовал он,- совершенно.

Вот скалы, рощи, рыцарь на коне, -
Куда он едет, в церковь иль к невесте?
Горит заря на городской стене,
Идут стада по улицам предместий;

Мария держит Сына своего,
Кудрявого, с румянцем благородным,
Такие дети в ночь под Рождество,
Наверно, снятся женщинам бесплодным;


И так не страшен связанным святым
Палач, в рубашку синюю одетый,
Им хорошо под нимбом золотым,
И здесь есть свет, и там - иные светы.

А краски, краски - ярки и чисты,
Они родились с ним  и с ним погасли.
Преданье есть: он растворял цветы
В епископами освященном масле.

И есть еще преданье: серафим
Слетал к нему, смеющейся и ясный,
И кисти брал, и состязался с ним
B его искусстве дивном… но напрасно.


Есть Бог, есть мир, они живут вовек,
А жизнь людей мгновенна и убога,
Но все в себе вмещает человек,
Который любит мир и верит в Бога.
1912

 Сергей Городецкий
Фра Беато Анжелико
Ты хочешь знать, кого я ненавижу?
Анжелико. И ненавижу дико.
Я в нем не гения блаженства вижу,
А мертвеца гробницы невеликой.
Нет, он не в рост Адаму - акмеисту,
Он только карлик кукольных комедий,
Составленных из вечной и пречистой
Мистерии, из жертвенных трагедий.
Ужель он рассказал тебе хоть мало
Из пламенной легенды христианской,
Когда в свой сурик и в свое сусало
Все красил с простотою негритянской.
Ты только посмотри на ту фигуру,
Что в Deposizione dellа Croce
Разводит ручками! Ужель натуру
Ты видывал тупее и короче?
Иль в Страшный Суд вглядись.
В картине этой
Постыдней, чем во всех других Беато,
Коль рай - не сценка пошлого балета,
А Вельзевул - не дурень смешноватый.
О, неужель художество такое,
Виденья плотоядного монаха
Ответ на все, к чему рвались с тоскою
Мы, акмеисты, вставшие из праха.
Нет, ты не прав, взалкавший откровенья!
Не от Беато ждать явления Адама.
Мне жалко строгих строф стихотворенья,
В которых славил ты его упрямо.
6-VII 1912



Джотто
Блаженно-мудрый, вечно синий,
О, Джотто, севера дитя,
Под сень твоих певучих линий
Пришел паломник нищий, я.
Ты стены маленькой капеллы
Сам расчертил и разделил,
Иль ангел простодушный, белый
Твоей рукою здесь водил, -
Пусть будет скрыто: мне не надо
Тебя, доверчивый, пытать.
Ведь знаю: верная услада
С тобою небом подышать.
Мне жить не страшно и не скучно,
Когда расцвел твой нежный цвет,
Как в римский домик к Анне тучной
В окошко Ангел прилетел.
Я жестким сердцем изменился,
Прочтя умильный твой рассказ,
О том, как Иисус родился,
Как человечество он спас.
И Страшный Суд твой созерцая
В каком-то дивном забытьи,
Я верил в тихий воздух рая
И всепрощение Судьбы.
Далекий север, север темный,
Веков рассеивая дым,
Тебя неотвратимо вспомнит,
Когда захочет быть живым.
VIII 1912 Падуя

Геннадий Генераленко
Я рисую ангела
Я никогда не рисовал ангелов.Это ничего.
Ангелы поют красиво, но слишком громко. Сначала они по заведенному порядку пугают людей, а уже потом радуют.
Бедный Фра Анжелико.Ты слишком долго рисовал ангелов, и когда пришло время не узнал их.
Что вообще люди знают об анатомии ангелов?
- Мама, это кто? Ангелы?

Замученные и сухощавые создания Эль Греко.
Пухлые малыши с утиными крылышками Бронзино.
Стаи малышей Мурильо.
Утонченные дамы Джонса.
Потом, через четыреста лет гордый Курбе скажет- Покажите мне Ангела, и я его нарисую. Что показать тебе еще, революционер и ниспровергатель Вандомской колоны.
Бедный Фра Анжелико. темпера пережила тебя.
Пальцы, сведенные судорогой, в холодной монашеской келье. мозоль на указательном пальце, это от стилоса.
- И видел я другого Ангела,сильного, сходящего с неба, облеченного облаком, над головой его была радуга,и лицо его было как солнце, и ноги как столпы огненные.
Не имевший своего дома на земле. ты обретешь весь мир. брат Фра Анжелико.
Я рисую ангела, он сидит на облаке и ест апельсин.




Я перечитываю эти стихи и думаю:"А надо ли разбирать их "по полочкам", как делают литературные критики?  И не проще ли дать вам, мои друзья, уникальную возможность познакомиться с впечатлениями известных и малоизвестных поэтов от работ чудесного итальянского художника 15 века. И сравните их с вашими, после просмотра альбомов или интернета.
И может быть тогда чувство лёгкой и нежной религиозности, ощущение спокойствия, радости, и любви к ближним и всему человечеству вдруг посетит и вас.
Миша Сонькин, 9 марта 2008 г.