Пьянею я от собственных стихов

Пятьсот стихов! И кто бы мне сказал
Хотя бы год назад, что столько будет!
И я совсем не лез на пьедестал,
И знал, что путь тернист и многотруден.
Из космоса ко мне пришел сигнал,
Или другая есть тому причина,
Но я полтыщи виршей написал,
Теперь скажите, что я не мужчина!
Вместо того, чтоб глупых баб считать,
Считаю я стихи в своей тетрадке,
И мне не скажет никакая б***,
Что я, нет-нет, вздыхал по ней украдкой...
И сублимация, скажу вам не при чем,
И возраст, и с потенцией проблемы,
Вооружился словом, как мечом,
Не думаю, что от нехватка спермы.
Пьянею я от собственных стихов,
И мне уже не жалко даже сердца,
Я даже подарить его готов
Своим читателям-единоверцам.
Мне скажут, молодой еще мужик,
Зачем здоровье надрывать стихами,
Да просто так с рождения привык
И закалён в сраженьях с дураками.
Вопрос дурацкий слышу я: "Зачем?"
А что у нас на свете, всё в порядке?
И нет уже в природе важных тем,
Достойных поэтической тетрадки?
"Засаленная" - это не скажу,
Тут целая страна страдает этим,
Ей противостоят на куражу
Поэты, как расстрелянные дети.
Не нужно только мне про автомат,
Итак на грани - в двух шагах от кассы,
Поэт совсем не меньше чем солдат,
Хотя он тоже пушечное мясо.
Мои стихи, как выстрелы в войне,
Не главного, наверное, калибра,
Но птицу подстрелить удастся мне
Крупней жевто-блакитного колибри.
Да много чести даже птичке той,
Мои стихи потчас и не об этом,
И пусть они не блещут красотой,
И не войду я в пантеон поэтов,
Я буду тем, кто написал пятьсот
Стихов, как разом граммов водки,
Не став при этом пьяный идиот
И не крича об этом во всю глотку.
Они при мне, останутся со мной,
Их не заменят ни жена, ни дети.
Я ради них пошёл на смертный бой,
Они дороже мне всего на свете!