Корявая баллада

 Посвящается Закусико Покусаю

 Сорвали вот с гейши одной панталоны,
 заставили волосы сбрить.
 Отправили гейшу в телячьем вагоне
 в далёкую нашу Сибирь.

 Вот гейша всё ходит в овчинном тулупе,
 по рельсам кувалдой стучит,
а в Токио мистер Сиси Мусикапи
 на гейшину фотку глядит.

 Сиси Мусикапи тоскует по гейше,
 из сакуры пьёт сладкий чай,
 а гейша в тулупе бредёт по откосу,
 вся жёлтая, будто моча.

 Сиси Мусикапи решает уехать
 в Сибирь и там гейшу искать.
 А гейша на нарах вонючих заснула:
 ей завтра по-новой пахать.

 Придётся опять разгружать ей вагоны,
 а после – другие грузить.
 А мистер Сиси Мусикапи не может
 без гейши и года прожить.

 Приехал в Россию богатый японец
 и ищет он гейшу свою,
 но тут заломили назад ему руки
 ребятки из ОГПУ.

 Избили Сиси, что такой узкоглазый,
 наверно – японский шпион!
 И поездом вскоре в вагоне товарном
 в Сибирь отправляется он.

 Находит Сиси свою милую гейшу,
 с ней рядом начальник сидит,
 и гейша его за кудрявые патлы
 японской рукой теребит.

Подумал Сиси: «Самураем не буду,
 коль вытерплю это!» И вот,
 позвавши к себе синтоистского Будду,
 вскрывает ногтями живот. 

 Охранники тут же ведут Мусикапи,
 ногами слегка замочив,
 в санчасть, и ему зашивают там брюхо
 советские наши врачи.

В тюремной санчасти сидит наша гейша,
 пред нею сидит самурай
 Сиси Мусикапи, и хлещет из блюдца
 из тряпок заваренный чай.

 Решили они до китайской границы
  вдвоём добежать, чтобы там
 от доблестных наших чекистов укрыться,
 где принял бы их Гоминьдан.

 И вот они ночью посредством подкопа
 из зоны советской – вперёд!
 Бежит самурай, аж вихляется жопа,
 и гейша не отстаёт.

Могли перейти в эту ночь же границу
 и через Китай – домой!
 Но им помешал пограничник укрыться
 советский – Хуаньша Чи Мо.

 Китайский он был коммунист, очень зоркий,
 вот видит: японцы бегут.
 Нацелил Хуаньша на них тут винтовку
 и крикнул: «Спиёнам – капут!» 

 Упал Мусикапи от выстрела Хуани,
 а гейша упала потом.
  Хуан их  связал и сложил на диване,
 когда внёс обоих в дом.

 Затем очень долго пытал их Хуаньша
 горячим своим утюгом.
 Скончалася гейша  первой от пыток,
 ну а Мусикапи – потом.

 За это Хуаньшу призвал Ворошилов
 и щедро его наградил.
 Поставил он Чимо сторожить концлагерь.
 Хуан стал совсем крокодил.

Прошло много лет и сынок Мусикапи,
 японский турист Сикити,
 явился в Россию, останки чтоб папы
 на наших просторах найти.

 В архив КГБ отправляется юнош
 и тамошний архивист
 сказал ему, что запытал его папу
 китаец Хуан, коммунист.

И дал ему адрес. Конечно же, сразу
 летит Сикити на восток.
 В Хабаровске жил садист и зараза,
 китаец Хуан, старичок.

Пришёл Сикити и увидел Хуана.
 В нём тот Мусикапи узнал,
 и тут же скончался китаец от страха,
 что вот мол, конец настал.

 Вскричал Сикити: «Не смог отомстить я!
 Мой враг прежде времени пал!
 И тут же клинок самурайсий из ножен
 роскошных японских достал.

 Сел на пол, вонзил себе в толстое брюхо
 и стал харакирить его,
 а после и помер. Так кончилась глупо
 история из ничего.