Ах, как давно всё это было...

Ах, как же так давно всё это было:
Берёзовая роща веточкой махала мне
И вглубь себя настойчиво манила,
Немного удивлённо стоя в стороне.

Я знал, что целый год она ждала меня
И рад бы был в её прохладе искупаться,
Ну а потом ещё подаркам удивляться,
Под прошлогодними листочками найдя

Сюрпризы в виде белых крепких свинарей –
Сородичей вкуснейших беленьких груздей!
А так же круглых жёлтых жёстких кулаков –
Пусть неказистых, но съедобных всё ж грибков.

Когда отмочат их, отварят и хорошо промоют,
Листочков хрена и укропа с чесноком добавят и посолят,
Поставят в погреб, придавив их гнётом в чугунке
И лишь через неделю с картошечкой поставят на столе…

И хоть обиженная Кошелиха-роща умоляла и просила -
С отцом протопав километров восем - дорога притомила...
В мои-то девять лет, натруженные ноги так гудели -
Не чаял, как добраться до Пеньков, до бабушки, к постели…
 
Деревня та была уже совсем недалеко, почти что рядом -
Стояла за ручьём внизу холма, там, на краю глубокого оврага...
Но позади-то восемь деревушек пройденных с полудня было,
Да по жаре, под солнышком палящим – и, конечно, разморило…

Я плёлся за отцом, стручки гороха обрывая в поле у дороги.
Не столько их хотел, как постоять – уже отказывали ноги…
После дождей прошедших, частых, не так проста была земля -
Ни сесть, ни отдохнуть нигде. Колёсами телег разбита колея…

Дошли до мостика и там передохнули. Под ним бежал ручей
С водой прозрачной, ледяной - в него впадало множество ключей!
А дальше круто в гору, да по скользкой глине, понемногу -
Так не хотелось поскользнуться нам и грязными прийти к порогу…

Проходим В`олковых и Др`оздовых дома, налево поворот…
Ещё три дома и лужайку… За нею, у оврага, липа ждёт,
Встречающая дорогих ненАдолго приехавших гостей –
Отца в виду имею…  Мы поприветствовались с ней!

Ступеньками: «Здо-ро-ва!» – проскрипело старое крыльцо…
В сенях вздохнули облегчённо двери… За ними удивлённое лицо
Бабули-матери... У ней - от радости и слёз - глаза блестели!...
Поцелуи, обниманья, суета! Позднее гости набежали-налетели!

Гулянка! Деревенская закуска, водка, бражка… Песни пели,
Утомившись от рассказов о житье-бытье.. Там шум и гам стоял...
А я, поев, послушав, посмотрев на это всё, доплёлся до постели
И продолжая наблюдать за ними, но недолго, благодарно спал…

Наевшись утром опякушек свежих, да с вареньем, с чаем,
Которыми меня бабуля Анна потчевала, угощая,
Рванул на двор. Там пошалил, соседского гуся шугая,
Чтоб не шипел он на меня, гусынь-подружек защищая…

Потом - в резиновых огромных сапогах-бахилах  утопая,
Оглядывая всё вокруг - пристройку к дому сзади обошёл,
В овраг заглядывая, подмечая - зелень вся ещё сырая…
Не торопясь к высокой старой бабке-липе подошёл…

Она молчала, улыбаясь, веткой голову мою погладив…
Я, прутик  тонкий отломив, его от кожи оголил, наладив
Для встречи с муравьями-кусачами, живущими в дупле
Большущем, в корневище старой-старой липы… Мне

Вдруг захотелось разозлить их прутиком и кислоты добыть,
Лизнуть её и сморщиться… Так делал я ещё о прошлом годе…
Затем, зачем-то, вспомнил о соседском саде-огороде…
В нём были скороспелки-яблони – эх, яблочка бы откусить!

Но от затеи - слазить - отказался... не успев ещё забыть,
Как страшно дядя Стёпа матом лаялся и жутко злился…
Китайка дикая стояла на лужайке, но эту к`исель грызть -
Пускай опавшую и ставшую послаще – всё же не решился…

Пошёл по тропке узкой, скользкой и крутой, во глубину оврага:
Хотел узнать, как там, созрело ль молочко в орехах? Было надо
Ещё и трубочку борщевика подлиньше подобрать и срезать,
Ведь деревенские придут играть, а из чего горохом врезать

Кому-нибудь по лбу, стараясь не попасть, случайно, в глаз?!
Но то не страшно - мы же ушлые - увёртывались и не раз!..
В орешнике, кусты перебирая, искал себе развилку, выбирая
Из всех как можно `уже – стрелять-то из широкой хуже…

Рогатка требовалась с узеньким - для точности - прицелом,
Чтоб в крысу попадать, уничтожая гадких между делом…
Ещё бы выпросить у дядьки Гены сапожную кирзу и шину
Велосипедную - не старую, чтоб не сопревшая ещё была резина!..

Не счесть у пацанят, у маленьких, всех радостей-забот…
А жизнь бежит-торопится, из отстающих никого не ждёт…
И ребятня - задорная, весёлая - спешит вовсю за ней,
Несущейся галопом – да ещё и подгонявшей детства каждый день…

Как быстро, к сожаленью, эти годы жизни пролетели!
Из тех, кто за столом, за тем, в тот вечерок сидели
Остались: тётка Галя - ей за девяносто - дальняя моя родня…
И помнящий всех их, таких жизнелюбивых, но ушедших… я …
07.06.14.