В полутемном окне белый отблеск увидел я вдруг...

В полутемном окне белый отблеск увидел я вдруг,
Будто кто-то ворвался в очерченный вечностью круг,
Может искры блеснули при сварке разорванных труб,
А, быть может, блеснула надежда раскатанных губ.

То надежда блеснула, а вдруг, кто-то белый придёт,
Успокоит, утешит, приникнет щекою, спасёт.
Нет, то искры, скорее, блестят от трамвайной дуги,
Не поймешь, это свет или снег от вчерашней пурги.

Белый отблеск в окне промелькнул и уже не блестит,
Серый город укрыт черепицей и мертвенно спит.
Не осветит его свет окон, а тем паче, заря.
И погнут не от ветра, отнюдь, тонкий столб фонаря.

Здесь не светит давно уже свет электрических ламп
Развивается действие здесь вне сценических рамп,
Не поймешь, что поставлено небом на жиденький кон,
Ирод помер уже, но здесь правит еще не закон.

Никого не пугает предсказанный праведный суд,
И никто не вернет ни полушки из набранных ссуд,
И никто не откроет прикрытых до случая вежд,
И никто не питает утраченных раньше надежд,

Будто замерло всё, поросло безнадежным быльем,
Тычет в мертвое тело солдат, своим римским копьем,
Но не снимет уже Крысобой металлических лат,
И не сможет отмыть своих рук, даже мылом, Пилат.

Белый отблеск увидел я вдруг в полутемном окне
Разглядел – это белый седок на таком же коне.
Белый всадник мелькнул за окном! Видно что-то грядет,
Белый всадник вернулся домой и уже не уйдёт!