Типограф

1.
В типографии маленькой частной
Был типограф Кирилл Ямщиков.
Принадлежность к рабочей касте
Выдавала нестильность очков,

Цвет лица нездоровый и пыльный
Вид одежды, в которой курил.
Зренье портится быстро и сильно -
Знает всяк, кто типографом был.

Кто был прачкой, тот знает про руки -
Кожа грубая, пальцы кривы.
У водителя те же муки -
Отморожены пальцы, увы.

Дальнобойщик собою рискует,
Водолаз, верхолаз, альпинист,
Даже тот, кто на стенах рисует,
Опираясь ногой о карниз.

Пролетарий рискует собою,
Получая за это гроши,
Но рабочий поёт и не ноет
В простоте своей цельной души.

Черноскулый шахтёр в красной каске,
Фрезеровщик с беспалой рукой,
Штукатур и маляр, сварщик в маске,
Между прочим, довольны собой.

И Кирилл Ямщиков был доволен -
Есть работа, а, значит, доход.
А чтоб было больше дохода,
Надо брать побольше работ.

И Кирилл Ямщиков, не жалея
Труда, зрения, времени, сил,
Календарики и объявленья
И визитки производил.

2.
Вихри времени веют над нами,
Социальные тучи гнетут,
Нас политики валит цунами.
Вот и старость, она тут как тут.

Вокруг дачи посадки редеют -
Сохнут ели, как в осень тростник.
В огороде растения сеет
В толстых линзах горбатый старик.

Он присел на стульчик садовый,
Ощущая в суставах боль.
Прилетел к нему жук бестолковый,
Стал прохаживаться грядок вдоль.

Была тяпка в руке молниеносна,
Обезглавлен, ногами сучит
Враг берёзам, ёлкам и соснам,
Жук-топограф — лесой паразит.

День закончен, настало время
Под вечерние новости спать,
Но бессонница — старости бремя -
Мысли лезут, измята кровать.

И в бреду, в полусне, в полуяви
Ходит жук вдоль укропа гряды:
«Я-то труженик, ты всё халявишь,
Жук-типограф-то это ты».

А старик всё кромсает тяпкой,
Но шевелятся лапки опять,
Говорит голова: «Малой сявкой
Ты всегда был, тебя ли считать

Человеком, типограф жалкий?
Ты точил социальный слой,
Из деревьев живых твоя палка,
Твоя жизнь — ходы под корой.

Ты не думал, венец природы,
А считал, выполнял заказ,
И визитки врагам народа
Ты печатал в страны трудный час.

И рекламу и бюллетени,
Делал всё, что тебе говорят.
Нет, не овощ ты, не растенье,
Ты — зловредный, смертельный гад.

Твоя дача на шести сотках -
Как моя нора под корой».
И дрожащей рукой за водкой
Потянулся старик слепой.

А потом в алкогольном угаре
Он топтал укроп до утра.
Комья почвы к небу взлетали,
И неслось: «На хера! На хера!»

3.
В типографии маленькой частной
Был типограф Кирилл Ямщиков.
Кровь рабочего — густо-красная,
А его была жидкая кровь.

Его голос с другим не сливался,
Когда пели «Интернацьонал»,
Когда кто бастовать собирался.
Он работал и не бастовал.

Заломив мускулистые руки
Демонстрантам, ведёт их конвой,
И идут в застенки на муки
Сталевар, сапожник, портной.

За рабочее дело погибли
В муках верные класса сыны.
О них солжены будут гимны,
Назовут города страны

Их фамилиями простыми -
Алексеев, Халтурин, Попов,
Но не будет такой среди них,
Как фамилия Ямщиков.

Пионеры трубят, и в космос
Тонконогий спутник летит,
Человечества стройный голос
В светлом здании мира звенит,

Варит купол под небом сварщик,
Космонавт покоряет даль,
Перекованный бывший пиарщик
Гнёт умело стальную спираль,

Их труду страна будет рада,
Их труду уже рада страна.
От страны им будет награда -
Их отмоются имена.

Ну а те, кто в коре отсиделся,
Кто борьбой не пылал, не жил,
В рубль верил, на бога надеялся.
Тот свободы не заслужил.

Наш салют не в их честь взлетает,
Пушки бьют не во славу их,
И в граните память не тает
Таких точно, но только других.

Распашет под поле трактор
Бывший лес, что сожрал жучок,
Построят рядом реактор,
Построит завод Лихачёв,

А на месте дач — скоростное
Шоссе будет в аэропорт,
И помчатся машины с воем,
Ставя скорости новый рекорд.

И просевший дом на отшибе
Еле виден из дыма клубов.
Вопросительным в нём изгибом
Костенеет Кирилл Ямщиков.

Без надежды за линзами щурит
Ничего уж не видящий глаз,
А как будто он смотрит на фуры,
На билборды, на дым, на нас.