А в сером небе замер мир...

   Сегодняшний день в Одессе назвать летним можно только взглянув на календарь. Первое июня, за окном пасмурно, идет мелкий назойливый, кажущийся бесконечным, дождик. Стало прохладно и по-осеннему неуютно. А так, как у «природы нет плохой погоды», с этим можно было бы смириться, непогода – дело временное, если бы не одно обстоятельство: прощел месяц со дня трагедии случившейся в Одессе, моей родной Одессе. Многим, очень многим суть случившегося известна. Разглагольствовать на эту тему не хочу и не желаю, дабы не обвинили меня в попытке попиариться, упаси, Господи.
Только боль и горечь за невинно убиенных моих земляков, покоя не дают. Вот и сейчас слышу звон колоколов Преображенского собора, доносящийся сквозь открытые окна и обращаюсь к светлой памяти их, тех с кем был знаком и кого не знал. Взывать к справедливости не могу, а тем более судить. На то есть Суд Божий и каждому воздастся по делам его. Нам же остается только помнить и делать все, чтобы подобное не повторилось никогда.

А в сером небе замер мир.
И мелкий, очень мелкий дождь
коснулся стекол, душ и кож.
Кому-то грусть, кому – кумир.
Мне – грусть. Грусть через край.
Сквозь звуки рассеканья луж
бьют монотонно в тело свай.
Да покосившийся сарай так неуклюж…
Еще вчера, вчера был май…
Прохладный первый летний день,
как память горькая, как тень
среди нахохлившихся стай.
И встала площадь на пути,
не обогнуть не обойти.
Колоколов речитатив
с ВЕЩДОКОМ в окруженье ив.
Без окон, без дверей, оков,
как явь из самых страшных снов
стоит Одесская Хатынь!
Июнь, а кажется, что стынь.