Оборотень-Князь

Кроваво-красная, огромная луна вставала над лесом. Ярополк давно не видел сего волшебного зрелища. А что самое чудное, так это то, что облака легли так, что казалось, что волчья голова поднимается над лесом, алым глазом осматривая место предстоящей битвы.

Половцы уже закончили переправу и строились в боевые порядки. И это было плохо. Как знал Ярополк, подсобные дружины соседних княжеств будут только к утру. А значит бой им придётся принять одним. Если дать степнякам развернуть полноценный боевой строй, а не то, что позволяет излучина реки, то их и и поддержкой будет не удержать.
Чья-то рука опустилась на загривок. Тело непроизвольно напряглось, уши прижались к голове, а клыки грозно обнажились. Лишь через секунду Ярополк понял, что рука принадлежала Добрыне, его другу и напарнику.
- Тише, Яр, - прошептал он, - Княже зовёт.
Волк тихо фыркнул, сбрасывая напряжение и согласно кивнул. Бросив быстрый взгляд на врага, он метнулся в чащу. Там на опушке стоял шатёр Князя. Всё пространство перед ним было заполнено. Тут были и люди и волки. Хоть все были в боевом облачении, не было слышно ни звука. Рядом с Князем стояли воевода, три сотника и о чём-то тихо спорили. Стоило Ярополку подойти, как все посмотрели на него.
- Переправились. - миг обращения слегка перехватил дыхание, - Нет больше времени ждать, Княже. Соседи не успеют.
Все посмотрели на сидящего в походном кресле Князя, задумчиво гладящего по голове одного из лежащих рядом волков.
- Так тому и быть. - Князь поднялся из кресла, - Трубите сбор. Яр ты знаешь что делать.
Парень улыбнулся. Поклонился Князю и обернулся в волка. Запрокинув голову к небу он протяжно завыл. Ему ответили три сотни голосов по всему лесу. Да и рёв примерно стольких же глоток, дополняемых звоном кольчуг был не тише. Яр знал, что дружина уже выдвинулась к краю леса, а волчий вой, заставил коней степняков забеспокоиться.
Перелесская дружина была знаменита. Они не раз доказывали свою удаль как в походах, так и в защите собственных стен. Но знамениты они были ещё и тем, что каждый дружинник имел в напарниках волка. Звери наравне с людьми принимал участие в сече и многие могли поклясться, что они были очень умны. Но мало кто мог знать, что все волки были оборотнями и были полноправными дружинниками как в человеческом, так и в зверином обличии. А уж то, что сам Князь был одним из "детей луны", кроме перелесцев, не знал никто.
Окраина леса, казалось, осветилась, когда дружина вышла, из под полога деревьев, под свет луны. Возле ног каждого дружинника стоял, подрагивая от предчувствия битвы, матёрый зверь. Каплеобразные щиты дружинников, как частокол зубов, ощерилась на половцев. Копья, сверкая в свете луны, ждали мига атаки, чтоб напиться крови. А перед строем на вороном коне сидел Князь. Осматривая поле предстоящего сражения. По бокам от него стояла пара волков невероятных размеров, исподлобья выискивая подходящих жертв. Казалось сама природа замерла в ужасе перед битвой. Всё затихло. Даже сверчки замолкли.
Звон тетивы разорвал тишину ночи как раскат грома, поднимая в небо тучу, пролившуюся на землю ливнем из стрел. Гортанно взвыв, половцы ринулись в атаку. Прежде чем стрелы начали снимать свою кровавую жатву, дружина, привычным движением подняла щиты, накрыв и себя и волков. Лишь Князь с охранниками слегка покачивались, пропуская жала вскользь. А волна степняков была всё ближе. Князь достал из ножен меч и покрепче взял щит. Как же он хотел всё это бросить и ринуться вперёд на четырёх лапах, ощущая пьянящий запах страха. Но на данный момент он Знамя, хоть и боевое.
Один из волков охраны, резко выдохнул короткий вой и бросился вперёд. Вслед за ним, из под ног дружины, метнулись серые тени. И волна нашла на берег. Кони посыпались с подорванными жилами, поминая под себя седоков. Часть седоков была просто вырвана из седел. Но степняков было слишком много и лавина докатилась до стройных рядов дружины. А волки бесновались уже везде. Огромный волк, быстрее молнии пролетел по лагерю половцев, одним прыжком сбил хана с седла и, прежде чем тело упало на землю, с головой в зубах, скрылся в рядах сражающихся. Довольный, лающий вой пронёсся над полем боя. И войско степняков содрогнулось от ужаса. Три сотни монстров - полулюдей-полуволков возникли средь воинов степи, разрывая всё, что попадалось под их когтистую лапу, перекусывая шею лошади на лету. А от леса наступала дружина. Люди быстрые и безжалостные, как звери, крошили всё на своём пути, не хуже монстров. Взбесившимися лошадьми было невозможно управлять. От ужаса оружие выскальзывало из рук. А в центре, на вороном коне, держа меч в когтистой лапе, рубил всех направо и налево сам Князь, сверкая кровавым глазом...
- Яр, ещё раз будешь своевольничать - получишь по загривку. - Князь сидел в кресле на окраине леса и смотрел на то, как дружина собирала трофеи с поля боя. - Тебе ещё моих детей воспитывать.
Ярополк лежал рядом с креслом и зализывал резаную рану на боку и иногда порыкивал, если кто-то подходил близко к его трофею - голове половецкого хана. Он жалобно посмотрел на Князя и продолжил своё занятие. Последние из следопытов вернулись уже к обеду, а к ужину поле было очищено от трофеев. Дружина отдыхала после ратных дел.
- Какие у нас потери, Митрофан? - обратился Князь к воеводе.
- Двенадцать "детей луны" и шестьдесят два дружинника, Княже, - ответил тот, - Могло быть и хуже.
Князь горько вздохнул и допил вино из кубка.
- К жене хочу... - проговорил он тихо.
- Кончай войну! - прокричал Князь, встав с кресла, - Не волк я - КНЯЗЬ.
Стройное "ура" из сотен глоток слилось с волчьим воем. Князь с дружиной, с победой, возвращался домой.