От нежности сгораю и от боли

Трепещет сердце. Я смотрю на дно бокала.
Колотит дрожь внутри. Я шепотом молюсь,
Чтобы настал тот день - как тот, когда ласкала.
...Шум за окном - но я не обернусь...

Ты помнишь, как все было, как встречались?
Как вечером мы мчались по домам,
Как утром наши взляды заплетались,
Как страстно обнимались - тут и там?

От нежности сгораю и от боли,
Что ты не чувствуешь, как в сердце бьет родник,
Что он омоет проходящих поневоле,
Хотя он не для них, а для тебя возник!

Горда. Уперта. Своенравна. (Современна?)
Жестока в меру, ласки не беря.
Как мне понять, как в сердце твоем пену
с налетом инея и жесткости собрать?!

Твой женский дух не дремлет. Просто скрылся.
Он просто спрятался (откуда? от чего?).
Не знаю, мог ли я так оступиться,
Что ты сбежала от поступка моего?!

Сказать «люблю» не сложно. Взгляд свой прячешь.
Ты думаешь, что я тебя пойму.
Но как же ты без слов и дел докажешь,
Что любишь не во сне, а наяву?!!

Молюсь, чтобы звезда с небес упала,
Чтобы желанье сбылось хоть чуть-чуть.
Колотит. Дрожь еще не перестала.
А завтра на работу, снова в путь..

Уж день прошел. И ночь. Скоро светает.
Хожу. Молюсь. Молюсь, пока живу.
Пусть день наступит, и в тебе растает
Кусочик льдинки, испарится на ветру.

Люблю. Пусть слово столь банально,
Что ты не веришь и не чувствуешь его.
Но для меня любовь есть жизнь, она реальна.
А жизнь как кинозал. Я в нем. А в нем кино.

Трепещет тело, дрожь унять не в силах,
Все естество противится тому,
Что утром ты встаешь, опять уныла,
Ни «здрасте», ни «привет» ни «почему».

Так было, и глаза предательски дрожали,
Когда с тобой общался поутру.
Шум города. Рассвет. Мы шторы раскрывали.
Когда услышать был готов «родной, я так тебя люблю!»