Так чего же ты плачешь, девочка?
Виртуозно снимаешь пеночки,
и сухим - из почти любой.
Ты не слышишь, как плачет девочка,
не долюбленная тобой.
Ох и люблена - недолюблена,
ох и ласкана - недоласкана,
но пригублена и погублена,
пересудами, пересказами.
Прямо, как отошла от стеночки,
спинку держит она свою.
Так чего же ты плачешь, девочка?
- Он опять не сказал "Люблю!"
Ох и странная-то престранная,
ох и милая-то премилая,
многоликая, многогранная,
до пронзительности красивая.
Была некогда птичка-пеночка,
для которой и горя нет,
а теперь вот вдруг стала девочкой,
в свои даже не двадцать лет.
Свидетельство о публикации №114060105700