Мишень

Я побрит, чисто вымыт и свеж,
Вкусно пахну, причесан и крут.
Я готов. И иду на манеж,
Где меня уже зрители ждут.
Не волшебник и не акробат,
Лошадям не кричу я: "Алле!".
Не вхожу я и в клоунский штат-
Не циркач я, а просто мишень.
У меня есть единственный дар,
От которого воет толпа-
Не моргая, держу я удар
От камней, от дубин, от ножа.
И изысканный аттракцион
Припасают на громкий финал.
"На арену сейчас выйдет Он!
Не чувствительный к боли Титан!"
Под ногами опилки хрустят,
И софитов ласкающий жар.
На трибунах-восторженный гвалт,
Предвкушение выпустить пар.
Я спиной прижимаюсь к стене-
Перед ней я слегка виноват-
Ей достанется то, что не мне,
И я этому вовсе не рад.
И скандирует громко толпа
На приветствие конферансье.
"На арену идите! Сюда!
Те, кому надоело смотреть!"
И встают. И выходят. Они.
Кто за маской скрывают лицо.
Им услужливо тащут ножи
И колы с заостренным концом.
Почему не привыкну никак?
Даже кровь привыкает не течь...
Шаг вперед и уверенный взмах...
Нож-в груди. Следом-камень. И меч...
Зритель замер. С восторгом в глазах
Провожает летящий снаряд.
Я уже отступил бы назад,
Но - стена. Боли алчущий взгляд.
Я опять не моргну. Не сломлюсь.
На потеху, быть может, другим.
А потом я, пожалуй, напьюсь-
Проклиная безжалостный мир.
Я к расправе смирён над собой
Только-что это?! Кажется, крик?
Кто-то смело встает между мной
И стрелками. Но только-на миг.
"Прекратите! Ведь он же-живой!
Опустите взведенный курок!"
Взмах. Бросок. И негромкое: "ой!"
И слова: "получила урок?"
И впервые скатилась слеза...
На моих умирала руках
Та, что встала стеной, но не за,
А прикрыв, не взирая на страх.
Я и раньше людей убивал,
И за это терпел боль и стыд.
Лишь спустя два безумных часа
Смерть смогла меня остановить