О своём настроении

Земля покрылась снегом белым,
прикрыв все рытвины и грязь,
а я остался неумелым
в бумагу пичкая всю мразь.

Но кто меня сейчас отучит
иль остановит этот бред?
Кто рукава свои засучит
и в зубы даст, цедя:"Поэт?"

Пока в стихах я не зарвался
и трезвым скромненько шумлю,
воды гнилой не нахлебался,
но откровенно её лью.

Всё выливая в своих буйствах,
нацелив в души апперкот,
вложив все силы и искусство
в запале чувств, как идиот.

Неисправимому душою
простите завихренья глаз,
что возникает вдруг со мною
при виде женщин каждый раз.

Скажите! Кто же их не любит?
Спросите вы у всех мужчин,-
не одного краса погубит
в волненьях сладостных причин.

Найдём в себе ли оправданья
перед лицом судьбы своей,
когда в порывах обладанья
служить клянёмся только ей?

Не осуждайте слишком строго
легко смотреть со стороны
и если уж душа готова
на все расплакаться лады.

Как успокоить, чем отвадить,
блуждать в душе в расцвете сил,
чтоб томной нежностью не гладить,
тех, кто особенно нам мил?

Не отрекаясь от надежды,
не замыкаюсь я в себе,
любя мечтать о них, как прежде,
я поклонялся лишь тебе.

Прости! Быть может, заблуждался
и думал, что одну любил?
Но вновь с прекрасной повстречался
и о тебе почти забыл.

Ведь яркость новых впечатлений
затмила милое лицо
и лишь строка стихотворений
былым украсила крыльцо.