Из цикла Попытка автопортрета

*  *  *

Я был поэтом в инженерии –
Любил процесс мыслетворения…
Реальность превращал в мистерию.
Был в романтическом пленении.
Изобретал, парил над скукою!
Старался жить при свете молнии.
И жизнь была отличной штукою,
Как шарик – гелием наполненный.

*  *  *

Я не очень-то стар.
И, конечно, не молод.
Но в душе ещё жар.
К жизни есть пока повод.
Вот и внуки уже
По полгода прожили.
Высших сил протеже –
Я живу в своём стиле.
Я нескромен, себя
Называя поэтом…
Но, любовь отрубя,
Живу божьим заветом.
Для поэта важней –
К небесам быть поближе.
И душой быть нежней
К тем, кто жизнью обижен.

*  *  *   

Я родился в прошлом веке, до войны,
Хоть война уже с Финляндией была…
Я был маленький, и нет на мне вины –
Что меня в то время мама родила.
И не позже, и не раньше – в самый раз
Появился я на свет не просто так –
Я вошёл в него, как шпонка входит в паз,
И не выдернуть меня уже никак.
Обтесало меня время, как бревно.
Но, наверное, сухим не стал я пнём.
Я живу, пишу и мне не всё равно –
Что приходится мне видеть каждым днём…
Что увидел, что прочёл, что пережил –
Через сердце пропустил я жизни ток.
Не скажу, что этот мир мне так уж мил,
Но таким уж, знать, придумал его Бог.

*  *  *

Чем вечер отличается от утра?
А тем, что надо скоро спать ложиться.
И вероятность есть, что не проснёшься…
Нервических людей это тревожит.
В сосудах повышается давленье.
И сон бежит испуганно от нас.
Ведь неопределенность нас пугает.
Я перед сном читаю «Отче наш».
На волю Бога этим полагаясь.
И засыпаю умиротворённо,
Как засыпал – когда я был ребёнком…
А в снах своих я иногда летаю,
Чем удивляю встреченных людей.
И мне во сне приходит  мысль такая:
«Могу ли я летать и наяву?».
И после сна, в минуту пробужденья,
Хочу с постели в небо улететь…
Но, к сожаленью, физики законы
Плоть бренную не отпускают вверх.


*  *  *

Я, как матрёшка многотел:
Внутри меня малец-пострел,
Объемлет юноша-грустец,
Мужчина – сыновей отец.
Снаружи – дедушка седой,
С душой, надеюсь, молодой.

НА ДЕЖУРСТВЕ

1.

Три свитера на мне
И тёплый шарф вкруг шеи.
Доволен я вполне,
Хоть слабы батареи.
По радио поют
Мне песни моих бардов.
Ну, чем тут не уют –
Булат, «Кавалергарды»…
Потом, пред как спать,
Молитву прочитаю.
Ну, прямо, благодать.
И я в ночи растаю.

2.

Ах, рыжий хитрый кот Чубайс!
Мы на дежурке с ним сейчас.
Набив печенкою живот –
Урчит довольный, без забот…
Что видит он в кошачьем сне?
Не разгадать, конечно, мне.
Он выспится, потом уйдёт,
Не нарушая дней черёд.
А я останусь вновь один…
Как тень души – липучий сплин –
Надежды светом разбавлять?
Писать стихи, себя влюблять;
Хоть с каждым годом всё трудней
Мне видеть краски новых дней.

О СЕБЕ

Без малого полвека
Стихи я не писал.
Не знал, где моя Мекка –
Чертил, изобретал.
Любил командировки
И новые места.
Где жили заготовки
Для чистого листа.
Конечно же, поэтом –
Уже я с детства был
И горестны заметы
Я сердца не избыл.
Что родился евреем –
Уже причина мук…
Зато давно корпею
Над мудростью наук.
В своём уединенье
Я книжечки глотал
И в том самоплененьи
Поэтом, видно, стал.

*  *  *

Я – грустный пирог
С весёлой начинкой.
Таким выпек Бог
Простою хитринкой.

Я молча смеюсь
Над собой и над всеми,
А в строчках прольюсь,
Как дождик осенний.

ПЕРЕД ХХ1-м ВЕКОМ

Я из этого века.
А в грядущем я – гость.
Для иных он – как Мекка,
Ну а мне – будто кость,
Что бросают собакам:
На, грызи, не скули…
Об ушедшем не плакать,
Новый век, посули.
Не даю я отчёта,
Но, видать, не неспроста
Было точкой отсчёта
Появленье Христа.
И для тех, кто не верит,
Пусть у них свой отсчёт,
Им грядущий век двери
Не закроет ещё.
Потому что едино
Мы летим сквозь века…
Ламп на всех Алладина
Не хватает пока.
Исторический опыт
Бесполезен всем нам –
Слышу дьявольский топот
Наших дней по пятам.
Не уйти от погони
В этой скачке лихой.
И судьбы нашей кони –
Нас сдадут на кривой.
И, надеждой спасаясь,
Как в пустыне глотком,
На прощанье покаюсь
Я вот этим стихом.
Пожелаю удачи
Средь прощального дня –
Может, кто и заплачет,
Кто-то вспомнит меня…