Сказ о Баське

     Не люблю вспоминать плохое, а, тем более, об этом писать. Но бывают случаи, когда просто невозможно не написать – хочется, чтобы за доставленную боль хоть кто-то, но ответил – своего рода пассивная самозащита.

     А все дело в том, что был у нас кот Баська – замечательный кот, отмеченный не только красотой и добротой нрава, но и незаурядным умом. Рос он в любви и заботе, исходящих не только от хозяев, но и от своих многочисленных усатых и хвостатых родственников – мамы Алисы, дяди Макса и старших разновозрастных братьев – Тимоши, Сильвера, Лакки и Тёмы. Все любили забавного малыша и всячески его обихаживали, а потому и вырос Баська нежнейшим и добрейшим котом не боявшимся (к сожалению) ни людей, ни собак.

     Это лишь часть истории и часть действующих персонажей, поскольку были, и до сих пор (к сожалению) есть наши дачные соседи. Наискосок, через дорогу дача доктора наук Бориса Петровича. Его специализация – радиационная геология, но более всего он известен среди дачников не по ней, а в связи с тем, что он родной брат Юрия Власова, известного нашего супертяжелоатлета, многократного чемпиона и рекордсмена мира, героя римской олимпиады.

     Человек большого ума и недюжинной (несмотря на преклонный возраст) физической силы, Борис Петрович никогда не кичился ни ими, ни своим известным братом, всегда отличался скромностью и крайней интеллигентностью. И все бы хорошо, но … но был у Бориса Петровича сын Петя, и был Петя бизнесменом, псевдоохотником и любителем-заводчиком охотничьих собак – с моей точки зрения владелец одних отрицательных качеств. Тем не менее, он вбил себе в голову, что может смотреть на всех свысока, и вести себя соответственно, игнорируя общепринятые правила общежития.
 
     Не такие уж в наших дачных краях большие и густые леса, да и живности в них маловато, а тут еще Петя, при каждом приезде устраивающий такую пальбу в лесу неподалеку от дач, что отпугивал из леса не только малочисленных бедных животных, но и осторожных дачников. Шума и собачьего гама было вдоволь, а вот добычи я лично не видел ни разу. Вдобавок, любил Петя и по дачным улочкам гулять в компании своих охотничьих шавок, именуемых сеттерами, бегающих, естественно, без поводков и намордников. При этом Петя открыто хвастался, что собак своих на охоту натаскивает на кошках.

     Пока он приезжал ненадолго в гости к Борису Петровичу, это двуногое зло можно было как-то терпеть. Но тут по осени Борис Петрович упомянул, что Пете нравится в наших краях, и хочет он построить здесь большой дом. Под нашими окнами пустовал участок, и вот на нем-то как раз Петя и собирался возвести свое жилище. И давно бы купил эту землю, но вот незадача – владелец участка был недостижим, поскольку находился в долговременной зарубежной командировке.

     Лариса, прослышав об этих планах, представила (а воображение у нее всегда было очень богатым и прозорливым), как, выходя на крылечко, будет до конца жизни упираться взглядом в высокую глухую (поскольку выходит на северную сторону) серую стену. Она тут же выставила мне ультиматум – или мы сами покупаем соседний участок, или на дачу больше ни ногой. И это притом, что она является хозяйкой нашего участка.

     «Чего хочет женщина, того хочет Бог» – эта французская мудрость вспомнилась как нельзя кстати, а с Господом спорить себе дороже. Пришлось мне приложить все силы и связи (благо отсутствующий сосед работал в том же институте, что и я), и перед самым Новым Годом, буквально в день возвращения командировочного, я связался с ним и получил принципиальное согласие на продажу участка. И еще до Нового Года Лариса и Сергей в самый мороз съездили в Шаховскую и оформили сделку купли-продажи.
 
     Наверное, это очень не понравилось Пете. Мы и раньше почти не общались, а тут перестали общаться фактически. Зная, что у нас несколько кошек, он до покупки старался все же не афишировать себя на нашей улочке, а тут вдруг она ему с собаками сразу полюбилась. До поры до времени обходилось без происшествий, а потом приполз искусанный Тимоша, приполз на одних передних лапах, поскольку вся задняя часть туловища его не слушалась. И столько горя было в его голубых глазках, что и у нас с Ларисой навернулись слезы. Мы уложили его в доме на мягкую подстилку, предложили всяких вкусностей и молочка, но Тимоша от всего отказывался. Так продолжалось несколько дней, Тимоша все слабел и слабел, и мы в душе уже прощались с этим славным хозяйственным и любознательным котом. А потом … впрочем, не буду повторяться, я уже писал об этом (1). Короче, Тимоша выкарабкался, но у нас осталось стойкое негативное отношение к Пете и его псам, а у меня лично огромное чувство благодарности Ларисе за то, что она буквально вынудила меня приобрести соседний участок и избавиться от неприятного соседа.

     Петя все же построился по соседству с Борисом Петровичем, участки бок о бок, но с выходом на соседнюю улицу, и мы вздохнули свободно. Как мы и предполагали, дом получился темный, грузный и без окон на северную сторону. Мы же на выкупленном участке посадили сад, который за несколько лет разросся и стал обильно плодоносить. И теперь, выходя на крылечко, мы наслаждаемся прекрасным видом сада, цветущим и благоухающим по весне, а летом радующим глаз изобилием ягод и фруктов.

     На этом умиротворяющем моменте и следовало бы закончить повествование, но я продолжу, хотя и не лежит душа. Продолжу, поскольку обещал вам поведать о судьбе Баськи. Этот молоденький умный и красивый кот был любознательностью схож с Тимошей, а добротой и лаской превосходил любого из наших котов. А еще был у него другой поистине уникальный дар – он умел разговаривать. Конечно, разговаривал он на своем кошачьем языке, но весьма складно, и (при хорошем воображении) довольно доходчиво. Надо отметить, что говорил он не отдельными кошачьими мяу, а целыми предложениями больше похожими на распевные рулады, и был исполнен благодарности, когда его понимали. Особенно хорошо, внятно и к месту, у него получалось выражение «А мне?», когда он видел, что начинают кормить других котов.

     На даче ему сразу понравилось, и не мудрено – это было его отечество, из которого его по осени увезли в столицу совсем крохой. Его любили люди и все его многочисленные усатые и хвостатые родственники. И он любил всех и всё – особенно охоту на мышей и … баню, но не парилку, а предбанник, откуда и выходил разгоряченный, и сидел с кем-нибудь из парящихся на крылечке, и беседовал на свой распевный манер.

    Мышей ловить он любил на участке, соседнем с участком Бориса Петровича. Там Петя только что возвел свое высокое и мрачное строение вокруг которого еще располагались кучи строительных материалов, в которых, по всей видимости, и гнездились мыши. Там и пропадал Баська днями, и возвращался всегда довольный и сытый. Такая идиллия продолжалась практически все лето, а потом нагрянул Петя со своими собаками – видимо время подошло приучать молоденьких щенков к охоте. Вот и привозил их Петя на дачу. Лесную живность  (и без того малочисленную) он разогнал ранее, и теперь натаскивал своих шавок на дачных кошках. И начинал он свое учение сразу по приезде – сначала выпускал из машины свою свору, а только потом выгружался сам.
 
     В один из таких несчастливых дней ко мне буквально прибежал Борис Петрович.

     – Анатолий, не вашего ли кота загнали собаки под доски? Он к нам не идет, а собаки в доме беснуются, рвутся наружу. Я Петю уговорил подождать их выпускать из дома.

     Да, это был Баська! Бедняга забился в щель между досками в строительном штабеле и глядел оттуда испуганно, обиженно и со слезами на глазах. Крови не было видно, но когда я с большим трудом извлек его из щели, он заорал пронзительно – видимо что-то повредили ему собаки внутри. И всю дорогу, пока я нес его на руках до дома, он пытался вырваться, и что-то говорил, говорил обиженно и вскрикивал от боли при каждом неосторожном шаге.

     В избе он оставаться не захотел – все полз на передних лапах к двери и буквально стонал. Я вынес его осторожно во двор, на свежий воздух и положил на травку. Какое-то время Баська лежал спокойно, видимо набирался сил, а потом на передних же лапах уполз под кухонный домик. Может оно и к лучшему подумал я – отлежится, оклемается, а там вытащим его потихоньку, ведь вытащили мы в свое время почти безнадежного Тимочку.

     День в волнениях и тревогах тянулся нестерпимо долго, но, в конце концов, скатился к вечеру. Баська из-под домика так и не появился, несмотря на все наши просьбы. Не появился он и к утру, а ближе к обеду меня позвал наш сосед, Володя Знаменский.

     – Посмотри, Толя, не ваш ли котик у меня тут лежит?

     Это, действительно, был Баська. Он лежал, свернувшись в клубок, в небольшой ямке почти посередине соседского участка, лежал уже окоченевший с остановившимся горьким взглядом. По всей видимости, уже ночью, почувствовав свой конец, он нашел в себе силы уползти подальше от дома. Я и раньше слышал, что коты (в отличие от собак) привязываются не к людям, а к дому, и при приближении смерти стремятся всегда покинуть любимое жилище. Вот и Баська уполз подальше, насколько хватило его последних сил.

     Баську я похоронил в лесу – есть у меня там одно красивое и скорбное местечко на котором до Баськи упокоился уже Мартин, ставший невольной жертвой людских разборок. Привыкаешь к этим усатым и хвостатым подлизам, отдаешь им невольно частичку своего сердца, и горько потом жалеешь об их уходе. Вот так и остались мы без Баськи. Этим же днем Борис Петрович при встрече спросил:

     – Петя интересовался, как здоровье кота?

     Это был уже явный перебор со стороны собачника Пети, который за неделю до этого всенародно хвастался, что от его собачек ни один кот живым не уйдет. Вот так порой через отношение к животным формируется и отношение к людям. Доброта и сострадание к братьям нашим меньшим порой лучше характеризуют человека, чем ум и воспитание. «Мы с тобой одной крови, ты и я» – говорил Маугли. Все мы дети одной матери – Природы, и должны жить в мире и согласии, у нас родство душ и мироощущений. Так вот, к отдельным представителям рода человеческого такое определение я бы не применил. Не одной я с ними крови!

1) Смотри рассказ «Тимоша, второе рождение»: http://www.stihi.ru/2010/05/30/7557