Ты слышишь, батько!?

«Мать Городов…» – священный Киев в саже.
Народ обманут вновь… В который раз…
Что с высоты днепровской ныне скажет
казацкий вождь по имени Тарас?

…Кино из детства вспомнилось, где ляхи
жгли, как фашисты, мирное село;
летел Тарас, в заломленной папахе,
впрямь как Чапаев, с  саблей наголо.

«Эх, пулемёт ему бы!..» – мы вздыхали,
послевоенная крутая детвора.
…А в «Новостях» дома вновь полыхают,
и правит бал вновь «Лысая Гора».

Неужто впрямь вы все – в Европу, к «ляхам»?
А всё, что было – побоку, отстой?
«В разводе мы отныне, ну вас…».            
                Прахом
все «300 лет»… как этот дым густой…

А вечера близь хутора Диканьки?
А «Ночка мисячна» и «пид горой Днипро... ».
Мы в «тупичке» московском на Таганке
с Остапом пели,.. пили – не ситро.

На небо мы тогда одно дивились.
И вот теперь – разорвано оно,
как будто молнии негаснущие взвились,
как будто старое запущено кино.

«Реве тай стогне!»… При любой погоде…
Днепр, как и Волга, как Амур и Обь –
крестом одним освящены их воды,
в них странный привкус – предков общих кровь.

…Как кулаки, воздеты к небу крынки.
Грозят они – тем, кто дурит народ.
– «Ты слышишь, батько!?»
– «Слышу, слышу, сынку!
    Прости, Остап… Возмездие придёт».

Придёт пора, уже другой Хмельницкий
вернёт сестру обманутую в дом…
Простил Господь несчастную блудницу,
не попрекнув свершившимся грехом.