Стихопоэма 16

Толкать речуги бесполезно,
небезопасно вспоминать
напор любви, мечты и песни,
не по нужде чего-то ждать!
Скорее надо возвращаться
к первоисточникам, азам
земного детского пространства:
«сезам, откройся», аз воздам!
К слезам уже невероятным,
миражам в выжженных песках
и утешительным откатам
рыданий с солью на губах!

Туда же вытяжка утянет
без вариантов и проблем
к режимно-внесистемной тайне
сквозь темя в круге вечных тем!
Абсурд-порядок реализма
объединил тюрьму и  храм,
непревзойдённый штамп артиста,
как зверя дикого загнал
в безвыходный тот самый угол,
откуда только глотку драть,
рвать на клочки врага и друга,
с испуга власть бесстрашно брать!

Кичась отчаянной платформой,
сравни пижамы горожан
с привычной полосатой формой
традиционных каторжан.
И пусть несутся зебры к «сюру»
неприменимых образцов,
поэт раскрепостится сдуру
безвинной правотой истцов
и доведёт земные жажды
до безглагольного звена,
став эпицентром, точкой сжатья,
сместив всегда и никогда!
          ______________

Итак, к Итаке он причалил
и хитростью проник в свой дом, –
страшиться не было печали
гостям, хозяйничавшим в нём,
которым, как бы ни старались
согнуть тугой хозяйский лук
не удалось ещё ни разу,
натягивая тетиву!
Что может подлинный хозяин, –
гостям никак не потянуть:
короноваться самозванцем,
недолго после протянуть!
          ______________

И за подъёмом неизбежен,
как выдох после вдоха спад,
какой надеждой бы ни брезжил
на рай в грядущем тот же ад!
Затихнуть сиднем бестолковым
и камнем преткновенья стать,
смысл потерять в стогу иголкой
и от бездействия устать!

Чай, не январь за поворотом –
за маем сказочным июнь:
пары разводит паровозом
катастрофический канун!
В бездонном небе звёзд мерцанье,
сбивает с раннего утра
дыханье душными цветами
соблазнов летних знойный жар!

Пытаюсь помнить в смысле бредить
и как бы понарошку врать,
уже на самом деле сбрендив
и вызвав зрительный мираж!
Перебираются виденья
и гроздья ощущений в такт,
как стыд и страх, и в то же время 
не стыдно и не страшно как!

От ощущений общей тайны
не будет накоплений впрок,
как от долгов, когда-то взятых
на безнадёжно долгий срок!
Торчи в любом десятилетье,
переходя из года в год
в мотивах и вещах заветных,
и весть сама тебя найдёт!

Да ничего не надоело
из надоевшего давно,
ведь даже смертные пределы
вполне освоить не дано!
Несостоявшаяся встреча
не может изменить поток
движенья чувств и звуков речи,
теченья каждый завиток!

Себя же преодолеваю,
стараясь как-то не мельчать,
путь возрождением венчая,
чтоб жизнь от смерти отличать!
Под шум листвы, воды журчанье
вскрыт тайный протяжённый свод
пространств открытого сознанья
отмычкой внутренних широт!
          ______________

Вам это нужно? – непригодность
одностороннего добра
с утраченной товарной пользой
заточки писчего пера!
Июнь течёт напропалую.
Покой и воля – незачёт:
нельзя вобрать пространство грудью,
когда любви не достаёт!

Лиха беда начало, в общем,
нимало, впрочем, не смущён,
не больно слишком обнадёжен,
не слишком сильно обольщён.
Не скажешь многого конкретно
царём, утратившим свой трон,
непринятой публично жертвой
утяжеляя смертный фон!

Вобравший всех без исключенья,
как исключённое ничто
из жизни-смерти обращенья
тот самый вот он я – никто!
И я не первый, не последний,
кто в детстве взглядом был смущён
из той же точки наблюденья,
куда глядел с открытым ртом!

Отбросив всяческие маски
и непременный камуфляж
под массы с рабскою закваской –
маниакальный макияж,
морали можно не дождаться,
как мощи в смысле правоты,
но можно жить и наслаждаться,
всё время находясь в пути!   

В сезонной смене обобщений
кручусь, как белка в колесе,
невесть что в виде сообщений –
не весть же, сало в колбасе!
Но на ногтях ещё обновки,
чем соблазнишься, как пить дать,
пока с листа без подготовки
судьбой своей дано играть!