седьмой трамвай

Мария

плачет Мария, губы её дрожат
учит его, чтобы не ел с ножа

плачет Мария /голос её дрожит/
чтобы простил этих её чужих

поочерёдно прощает, кого-то когда-то спас
/проще простить. спасает не всякий раз/

он понимает, кивает, смеётся, ждёт.
он не бывает глух, не бывает нем.
всякому по делам, каждому от щедрот.
плачет Мария. кажется, Бога нет.

плачет Мария, слёзы её текут.
плачет Мария, слёзы её река.
время её течёт, капли её минут.
он подставляет рот. кровь на её щеках.

сохнет земля, трескается земля.
плачет Мария, покуда хоть кто-то жив.
завтра придётся всё начинать с нуля
чтобы простил этих её чужих

чёрная Соледат

чёрная Соледат моет убитых рыб.
чёрная Соледат танцует, бёдра её крепки.
на берегу реки ночью горят костры,
люди танцуют ночью на берегу реки.

чёрная Соледат любит, когда вода,
перемешавшись с огнями, движется и поёт.
небо целует в губы чёрную Соледат,
небо осознаёт - нельзя не любить её.

чёрная Соледат чудо как хороша.
ей пятьдесят четыре, и Соледат толста.
тихо звенят кольца в её ушах.
на берегу реки Соледат доживёт до ста.

Седьмой трамвай

люди в трамвае делают вид, что она не здесь.
бог, посмотрев на неё, предпочёл дарвинизм.
её как бы нету, её не видят, но как бы есть -
едет куда-то материально-телесный низ.

маша? наташа? света? не всё ли теперь одно
да не воняет и ладно - мало ли их таких
она отщепенка, она соцальное дно
этой прекрасной могучей чистой большой реки

молится ли она, если молится, то о чём?
мне, как и всем, глубоко на неё плевать.
ангел. убитый. за левым её плечом.
люди. дорога. рельсы. седьмой трамвай.