Море волнуется раз

Сейчас мне не хватает только коротких штанов
И маски серого зайчика.
Год, примерно, двухтысячный, чтобы получить в подарок калейдоскоп
И просто выглядеть умненьким мальчиком,
Читаю стишки со стула
Что-то там из Барто.
Пурга на улице, одинокий прохожий угрюмо,
Пытается одолеть сугробы, падая в них через каждые метров сто.
Идёт вторая чеченская, я уже должен любить родину,
В связи со статусом русского,
А родина блестит золотыми зубами.
Всё как обычно – солнце мертвенно-тусклое,
Скучаю по маме, катрен (тогда я не знал таких умных слов)
Вылетел из головы.
С две тысячи нулевого у меня начались проблемы со стихами,
Читать которые никогда я и не был особо готов.

А там было много людей и каждому надо было
Рассказать, почему зелёная ёлка и волки
В странных отношениях между собой.
Меня внимательно слушали и объясняли,
Что вместо песни у волка вой,
А ёлочки не говорят.
Полная женщина в шубке из пары десятков зверят
Повторяет «а кто это у нас тут такой?».
Незнакомые люди, десять минут позора,
Калейдоскоп и домой.

Бесплатная чечевица, гуманитарная помощь
Море волнуется раз
Сестра скоро уедет в Грецию и пропадёт к той самой матери, на пять с половиной лет
Море волнуется два
Первый кот станет настолько старым, что его веса не выдержит собственный хребет.
Море волнуется три.

Замри.

Замри на год, на другой, останься там, где ничего не нужно решать
Там, где тебе скажут, про твоего соседа по двору – «он переехал!»
А не – «рак», как про твоего друга, буквально полгода назад.
Ты не увидишь, как он будет худеть, неподвижно лежать,
Вспоминать, что в нашем кругу его в шутку прозвали «святым»,
Давиться от этого смехом.

Я всё еще должен любить родину,
Несмотря на огромное количество отстреленных пальцев у населения,
Народное развлечение, поймал руку у себя в кармане,
Доставай обрез и без зазрения
Совести, стреляй.
Всё как обычно – солнце мертвенно-тусклое,
Скучаю по маме.

Дама в убитых животных не причитает нечто похожее на «тю-тю-тю»,
А смотрит, как на аппендикс, с коэффициентом  полезности
Ползущим к нулю,
Стоило только сказать, что жизнь не в продлении потомства и гордости за то чего ты не совершал.
Или напомнить, как хорёк, идущий на её воротник, верещал.

Вспомнить мир без бэд-трипов,
Без кадров, в которых пятиэтажки пытаются тебя сожрать.
Моя девушка говорит, что слишком много пью.
Возможно, она права.

Море волнуется раз.
Море волнуется два.

Море волнуется три.
Замри.