Еще

Еще.

Зима. Еще ничего не потеряно, еще никто навсегда не забыт, еще лежат черновики, открытки, подписанные знакомым легким почерком книги. Их немного… Зима. Еще не написаны стихи с последним посвящением, на полках с книгами еще стоят рамки, а в них фотографии. Еще все есть, еще все живы. Но уже летит первый снег, и как-то тревожно и как-то не так. Зима. Завтра первое декабря. Завтра. Завтра начнется зима, целая, совсем еще целая. Непременно начнется и что-то новое. Непременно. Эта зима необычная. Завтра, именно завтра пройдут первые лекции, завтра первый рабочий день.1 декабря 2007 года.
Преподаватель. Волнительно и хорошо. Словно воздух, свежий и морозный, легкий от первого снега. Завтра и снег уже совсем иной будет. Зимний!
Поздно. Почти час ночи. В Петербурге глухая ночь. А в огромном окне фонари и снег. В огромном окне ночь.
Эта зима последняя. Об этом еще никто не знает. Слишком пусто стало. С тобой да и вообще. Зябко в огромном миллионно пустынном городе. Рядом еще греет чье-то плечо. Далеко, «через сотни разъединяющих верст».
Тихо. Глухая ночь в Петербурге. Такой будет и зима. Дальше грядет что-то страшное – потери и голод, голод, голод. Что-то бесповоротно сильное. Настолько, что сможет в раз разорвать в мелкие клочья, разбить в дребезги все семь лет – таких крепких и сильных – «но никого не защитила…»
Первое число каждого месяца… Всегда первое. Каждое первое – еще месяц. Сколько?  Немного совсем. Ровно два года, но об этом еще никто не знает. Ровно, день в день. Красиво получится. Получится.

Они встретились сразу же, в первый день, как только она пришла. Быть иначе и не могло. Но а как?...
Она поднималась по лестнице, там она ее и увидела, узнала сразу. Да, да, это новый их преподаватель.
А для него еще не было разницы: группы, студенты… это был просто первый день. Первое число. Первое число каждого месяца. Оно еще существовало. Летел снег, первый зимний.
Это бы первый день зимы. Она уже наступила. Они уже встретились. Это был их первый день.
Зима!

19-24. июнь. 2009
Петербург