надави на больное

Это всё замкнутый круг; из точки А в точку В выехал поезд. Ты стоишь на краю платформы и машешь рукой, нервно смаргивая подступающие слёзы. Как там было? "Из слов, которые я тебе не сказал, можно построить город", - и если бы наша жизнь была фильмом, то примерно на этой минуте заиграл бы последний альбом The Smiths, экран потемнел, а занавес опустился. Спектакль окончен, актеры своё отстрадали.

Ты бы взяла меня за руку и поцеловала в щёку, оставив на ней след от своей темно-вишневой помады; овации. Съёмочная команда пьет кофе, гримёры перемывают кости актёрам, режиссёры облегченно вздыхают: "Отснято", - они заслужили отдых. Ты сдавленно смеёшься и говоришь, что здесь стало слишком душно - нам нужно выйти на воздух.

Мы идем по ночному городу; ветер ласкает лица и путается в волосах. Ты вздрагиваешь, и я обнимаю тебя сильнее.

Ты - это вечно холодные пальцы, сонеты Шекспира, хоралы Баха и картины Моне; книги и сигареты, разбросанные по дому, часы, купленные на барахолке; это дрожь в ногах, возникающая после того, как ты проводишь ладонью по моим выступающим ребрам и, цокнув языком, щекочешь под подбородком, пуская волны мурашек по всему телу.

"Everyday I love you more and more", - шепчу я, пока ты ставишь чайник и бежишь в комнату, чтобы сменить пёстрое платье на рубашку, в которой я когда-то оканчивал Оксфорд. "Everyday I love you more and more", - шепчу я, когда ты садишься ко мне на колени и, хмурясь, говоришь, что твою роль отдали другой актрисе. Я кладу подбородок тебе на плечо; ты вжимаешься в мою грудную клетку и плачешь. "Everyday I love you more and more", - шепчу я, целуя тебя в висок.

Я - это книги Уайльда, зеленый чай и Венеция, в которой мы провели два года; это фильмы с Батлером, синяки под глазами и катастрофическая усталость от жизни; это клетчатые пиджаки, кеды и самокрутки; это твоя улыбка и крепко сжатые пальцы, когда я говорю о Набокове.

Ты ложишься на пол и говоришь, что нам надо купить ковер, перекрасить стены и завести собаку. Я киваю и ложусь рядом с тобой.

Экран гаснет. Пора возвращаться в реальность.

*

Мы приходим домой и спорим до хрипоты. Ты кидаешь в меня "Историю искусств" и, хлопнув дверью, уходишь на ночь к друзьям.

Я сбиваю костяшки пальцев до черных синяков и иду в бар, где трачу последние десять сотен, оставшихся с Рождества.

В сентябре будет ровно три года, как мы портим друг другу жизнь.

*

Ты стоишь на краю платформы и машешь рукой, нервно смаргивая подступающие слёзы. И если бы мы могли переснять эту сцену, то я непременно сказал бы тебе: "Everyday I love you more and more", - и ты бы ответила: "Знаю".