9. Резонатор

Зеленый впервые в жизни столкнулся с проблемой, которая не поддавалась быстрому решению.  В таких обстоятельствах следовало обратиться за консультацией к  любому другому «параллельному». Грин начал было формировать приветствие, как вдруг он осознал свою личную ближайшую параллель, в которой  существовала развязка. Не задумываясь, он перешел: сознание соскользнуло на нужную реальность, захватило желаемый сектор и мгновенно синхронизировалось.
Медленно, словно просыпался спящий мозг, зал осветился светом массы, достигнув нормальной яркости, просигнализировал быстрым переходом по всему спектру. Именно такая световая пульсация являлась границей перехода замены параллели.
Освещение достигло нормы, также синхронно, как и гравитация приняла нормальное значение. Свет воспринимался мозгом Зеленого как следствие  её. Бозон Хикса является основой  для связи феноменов - масса и свет. Зрение Дорна де Грина оперировало именно этой «частицей Бога 21-го века» по средствам сознания, а глаза имели иную структуру. Визуальное отличие глаз было не значительным, но строение его глаза сильно отличалось от строения глаза Ви. Мозг Ви воспринимал преломленный свет, а мозг Зеленого – гравитацию, а как частный случай вес и массу. Объект имеет вес – Дорн видит его, но, иначе, нежели профессор. Можно с уверенностью утверждать, что диапазон видимого спектра масс куда больше, чем видимый диапазон спектра света, ибо весь видимый свет является лишь частью спектра масс. И что немало важно – при разной силе тяжести один и тот же объект  Грин видел по-разному, вследствие взаимосвязи веса и массы.
Возле приемника,  приветственно помахивая правой рукой, стоял Ви, улыбаясь так дружелюбно, как только это было возможно. Левая же при этом, интеллигентно находилась на уровне гениталий обнаженного профессора. Вид Верховцева был крайне комичный, не хватало лишь листочка с банного веника, как одного из оправданий обнаженности далеко не молодого человека. Несвойственным ему, по-старчески дребезжащим голосом, но крайне дружелюбно он  произнес: «Поистине неудобно получилось. Никогда не позволял себе представать взору незнакомца, пардон, открытым».
 Зеленый далеко не сразу обратил внимание на диагностика, и только услышав незнакомый приглушенный голос, дернулся, словно ударенный разрядом тока и  удивленно приоткрыл рот, повернув голову в сторону инкубатора.  Голограмма диагностика с момента последнего появления явно претерпела изменений.
«Тридо, какого черта ты дурачишься? - глядя на Верховцева, раздраженно выпалил Дорн, - я же сказал рабочий режим!»  Грин перебрал в интерфейсе операционной системы «Хомяк», которая была подключена к его сознанию, список команд, и, найдя команду блокировки человечности, попытался активировать ее. Сразу же, возникший виртуальный грызун вцепился в извивающуюся щупальцу разума Дорна, протестуя против несправедливого наказания. И когда Грин попытался схватить его,  он встал на задние лапы, приняв оборонительную позу и медленно, как в дешевых триллерах 20-го века, указал большим пальцем левой лапки, плотно сжатой в миниатюрный кулачок, на что-то находящееся позади него.  Зеленый  перевел внимание на пульсирующее пространство, находящееся за хомяком, и опешил - все тот же придурковатый, голый  улыбающийся старичок, приветственно махающий, теперь уже левой рукой, нависал над маленьким грызуном, переливаясь волнами свободно сгенерированных цифр.  Хомяк ехидно запищал, копируя человеческий смех, прикрывая боевой лапой зубастую пасть, но сразу же спохватился и застыл в одной из стоек искусства кун-фу. Тело грызуна, также как и тело защитника, нависшего позади, светилось ровным темно - красным светом и состояло из символов, свободно блуждающих по всей поверхности его.
Недолго думая, Зеленый резко выпрямился, выставив  одну щупальцу по диагонали вверх, другую поднес в носу и смачно клацнул  пятками, мгновенно появившихся стоп, одна о другую со звуком ударяющихся сапог и вскрикнул на безупречном немецком:
-Heil Hitler! Natyurlih! Dastish Fantastish! Russisch Schweine!