1. 022 Михаил Юрьевич Лермонтов

1.022. Михаил Юрьевич Лермонтов.
(1814—1841)


Ожидать от молодого человека мудрости и глубочайшего проникновения в суть Мироздания, все равно, что от молодого вина ожидать выдержки и крепости коньяка. Если такое случается, говорят: он не от мира сего. Говорят — лукавят. Все мы от мира сего, других миров для нас грешных не бывает. Но вот явился Лермонтов — и как на весах разума взвесить, чего больше отпустил ему Творец — добра или зла, света или тьмы, пламени или льда? Нельзя за 7 лет пройти весь путь духовного развития. А поэт прошел.

В 16 лет он прозрел: «В одном все чисто, а в другом все зло. / Лишь в человеке встретиться могло / Священное с порочным. Все его / Мученья происходят от того». А в 23 сделал окончательный выбор: «И счастье я могу постигнуть на земле, / И в небесах я вижу Бога». И хотя на этом пути поэт так до конца и не изжил своего богоборчества, именно этот путь стал стержнем его биографии, сутью его персонажей, квинтэссенцией всего его творчества.

На свет Божий поэт явился ночью 2/3 (14/15) октября 1814 г. Отец его, Юрий Петрович Лермонтов, пехотный капитан в отставке, принадлежал к старинной дворянской семье, берущей свое начало от Георга Лермонта, с 1613 г. числившегося на «государевой службе», потомка легендарного шотландского поэта-пророка XIII в. Томаса Лермонта. Мальчик всегда гордился своей родословной, присочиняя к ней еще и родство с испанским герцогом Лерма.

Мать, Мария Михайловна, была единственной дочерью Елизаветы Алексеевны Арсеньевой, из древнего и знатного рода Столыпиных. Бабушка стала крестной матерью младенца. Три года матушка услаждала слух сына экзерсисами на фортепьяно и пением, а потом скончалась от чахотки.

Заботу о Мише взяла на себя бабушка. Отстранив отца от воспитания сына — она всегда была против этого «неравного» брака, Елизавета Алексеевна лелеяла и воспитывала внука в своем родовом имении Тарханы Пензенской губернии (ныне с. Лермонтово).

Мальчик перенес тяжелую болезнь, страдал от разлуки с отцом, рано ощутил пропасть между собой и миром, и, словно провидя свою судьбу, рос замкнуто, без радости. Учителями затворника были все больше иностранцы с бурлящего Запада: грек, два француза, англичанин, volens nolens внушившие ученику интерес к року, романтизму и Байрону.

Бабушка, заботясь о болезненном внуке, трижды вывозила его на воды (в 3, 5 и в 10 лет). Поездки были мучительные и многомесячные, но стоили того. Кавказ на всю жизнь вошел в Лермонтова. Да так сильно, что и сам с тех пор стал восприниматься как Эдем поэта.

Арсеньева прекрасно подготовила Мишу к поступлению в Московский университетский Благородный пансион. Подросток усердно занимался математикой, географией, иностранными языками, учился игре на скрипке и фортепьяно; читал Байрона, Шекспира, Гете, Шиллера, Державина, Жуковского, Пушкина, сам сочинял.

В 1828—1830 гг. Михаил пребывал в пансионерской атмосфере литературы и искусства, в преклонении перед Пушкиным и Шиллером; рисовал акварели, писал стихи, в рукописном журнале «Утренняя Заря» поместил свою первую поэму — «Индианка».

Духовный разлад с окружающей жизнью проявился в его первой редакции «Демона» и стихотворении «Монолог». Тогда же он написал поэму «Кавказский пленник», «Осень», «Корсар», «Монолог» и др. стихотворения.

В 1830 г. Лермонтов поступил в Московский университет на нравственно-политическое отделение. Увлекшись Байроном, пренебрегал студенческой жизнью, предпочитая ей вращение в презираемом им самим светском обществе. В университете студент прославился рядом дерзких выходок. Драма «Странный человек» хорошо отразила его тогдашнее настроение.

Срезавшись во время экзаменов на втором курсе, Михаил, не желая слыть второгодником, переехал в Петербург, где надеялся перевестись в столичный университет. Но там ему не зачли московскую учебу и предложили поступать на первый курс. Лермонтов подался в одно из самых престижных военных училищ - школу гвардейских юнкеров и подпрапорщиков (позже Николаевское кавалерийское училище).

Одним из приятелей Михаила стал Николай Мартынов, восхищавшийся его «опытом и воззрением на людей». Два года начинающий поэт-юнкер провел в загулах, налево и направо сорил карикатурами и эпиграммами, завязывал в узлы шомпола, радовал курсантов далеко не высоконравственными поэмами «Уланша» и «Петергофский праздник».

В уединении же он писал исторический роман о пугачевщине «Вадим» (не окончен), интересовался драмой. Из-за несчастного случая — удара конским копытом — юнкер едва не лишился ноги.

Выйдя из школы корнетом Лейб-гвардии Гусарского полка, располагавшегося в Царском Селе, Лермонтов, продолжал вести рассеянный образ жизни, стал записным повесой и остряком. Из любовных романов, как из кирпичиков, он строил здание своей любовной лирики. Весть, что Варвара Лопухина, которую он любил всю жизнь, вышла замуж, оставила в душе поэта незаживающую рану.

В1835 г. в «Библиотеке для Чтения» (без ведома Лермонтова) появилась его повесть «Хаджи-Абрек». Публикация имела успех, однако не подвигла поэта к печатанию уже написанных стихов. Все силы он отдал драме «Маскарад», впервые поставленной в Петербурге в 1852 г.

Только после гибели А.С. Пушкина Лермонтов, обозленный «бабьими» толками о справедливом возмездии поэту, выплеснул свое негодование на убийц поэта и вообще на весь «свет». Стихотворение «Смерть поэта» пожаром охватило столицу. Не успел он уняться, как вдогонку ему Лермонтов пустил заключительные 16 строк, приведшие «надменных потомков» в ярость.

За «воззвание к революции» поэта перевели на Кавказ в Нижегородский драгунский полк тем же чином. В те же дни были написаны стихи «Бородино», «Песня про царя Ивана Васильевича…», «Я, матерь Божия...», «Когда волнуется желтеющая нива».

Кавказ в очередной раз приютил «гонимого миром странника», но через полгода Арсеньева, прибегнув к помощи шефа корпуса жандармов А.Х. Бенкендорфа, добилась перевода внука в Лейб-гвардии Гродненский гусарский полк, стоявший в Новгороде.

Лермонтов тянул с отъездом, общался с А.И. Одоевским и другими декабристами. Не успев отслужить в новом полку пару месяцев, Лермонтов был переведен в свой прежний полк, к гусарам в Царское село.

И снова в «большом свете» поэта раздирали страсти и противоречия; дерзкие выходки одни лишь и спасали от пустоты и скуки. Свое отношение к свету поэт выразил однозначно: «О, как мне хочется смутить веселость их / И дерзко бросить им в глаза железный стих, / Облитый горечью и злостью!..» («Первое января»). Были написаны последняя, пятая, редакция «Демона», «Мцыри», «Сказка для детей»; стихотворения «Дума», «В минуту жизни трудную», «Три пальмы», «Дары Терека», «Тучки небесные, вечные странники» и др.

В эти же дни один из балов окончился дуэлью Лермонтова с сыном французского посланника, Э. де Барантом. Все остались живы, но Лермонтова «тем же чином» перевели в Тенгинский пехотный полк на Кавказе. Во время ареста Михаила посетил В.Г. Белинский, не жаловавший до того «пустого и пошлого» поэта. Новая встреча открыла критику глаза, и он стал его защитником и пропагандистом.

По дороге на Кавказ Лермонтов в Москве читал своего «Мцыри» на именинном обеде у Н.В. Гоголя. На Кавказе в двух походах — в Малую и Большую Чечни — Лермонтов обратил на себя внимание командиров «расторопностью, верностью взгляда, пылким мужеством» и был представлен к награде золотою саблею с надписью: «За храбрость» и орденом Св. Станислава 3-й степени. По высочайшему повелению поэту за военные подвиги был предоставлен двухмесячный отпуск, но из списков награждаемых Лермонтов был вычеркнут.

Выход двух прижизненных книг поэта — «Стихотворений» и «Героя нашего времени» был с восторгом принят демократической общественностью. Николаю I первая часть романа понравилась, ему импонировал образ капитана-служаки Максима Максимовича, но вторую часть он нашел «отвратительной, вполне достойной быть в моде».

Ничего удивительного, что царю чужд был байронический сердцеед Печорин, действительно «лишний человек» в государстве. Заблуждение венценосца, озабоченного укреплением империи, что Печорин — это и есть Лермонтов, закончилось для поэта печально. Пророка сочли жалким пасквилянтом.

В начале 1841 г. Лермонтов свой отпуск провел в столице. Поэт добивался отставки, которой не получил, и вернулся на Кавказ, распрощавшись с прежней жизнью стихами «Прощай, немытая Россия».

В Пятигорске поэт создал свои последние шедевры: «Сон», «Утес», «Выхожу один я на дорогу», «Пророк» и др. В большой компании господ офицеров он встретил своего старого приятеля, отставного майора Мартынова, большого оригинала, то и дело зло вышучивал его. Между ними произошла ссора, в руке обозленного Мартынова «не дрогнул пистолет» — пуля попала в сердце поэта. «15 июня, около 5 часов вечера, разразилась ужасная буря с громом и молнией; в это самое время между горами Машуком и Бештау скончался лечившийся в Пятигорске М.Ю. Лермонтов». В высшем обществе, узнав о гибели поэта, перекрестились: «туда ему и дорога».

Весною 1842 г. прах Лермонтова был перевезен в Тарханы и похоронен в семейном склепе. В 1899 г. в Пятигорске открыт памятник Лермонтову, воздвигнутый по всероссийской подписке; в 1965 г. — в Москве (скульптор И. Бродский).

Площадь Красных ворот в 1941 г. получила название «Лермонтовская», а в 1964 г. так же переименовали и станцию метро «Красные ворота». В годы перестройки ей вернули прежнее название. Инициаторы этого реверса не дали себе отчета, на что они подняли руку.