Вкус вишни

(  Прозаическая миниатюра по мотивам сериала " Обручальное кольцо")   

" Господи дурак, идиот, что же я натворил, Лиза, Лизонька, девочка моя держись, ты не можешь, не имеешь права вот так уйти, каких-то полтора часа, и я буду дома, я больше никогда не оставлю, маму, тебя и Данечку, обещаю тебе моя принцесса"- Пассажир Гриценко проходит паспортный контроль, предъявляет купленный второпях   билет и вот он уже в кресле самолета, застегивает ремень безопасности:
" Ира, Ира это из-за меня ты купила эти проклятые таблетки, из-за меня ты потеряла сон и покой, да и сам я запутался, тебя извел своей двойной жизнью и сам извелся, разве достойна ты такой  жизни. Когда же у нас все испортилось и пошло не так?"- Игорь откинулся на спинку кресла и вернулся в далекое прошлое:
" Тихая, скромная красавица Иришка,  всегда отличалась от хохотушек подруг, работа в ее руках спорилась, а местные кавалеры, у которых вся романтика заключалась в бутылке дешевого портвейна, получали достойный отпор. Они встретились всего несколько раз, столкнулись в местном магазине, на улице, у ворот школы, где она работала, библиотекарем и он почувствовал, что думает только о ней. А потом….. Потом были майские праздники, которые он решил провести вдали от Московского шума и суеты, лакомясь мамиными вкусностями, и которые не забудет никогда в жизни. Тогда он  впервые ее поцеловал, тогда они впервые молчали о многом вдвоем, пешком исходили весь Борск, открывая маленький богом забытый городок, только  для себя. Он хотел подарить ей весь мир, а она лишь смущенно опускала глаза и щеки его любимой Иришки покрывал пунцово-бархатный румянец, а еще тогда невероятно, небывало фантастически цвели вишни, наполняя весь мир своим горьковато-сладостным ароматом, таким же, как и вкус любимых губ"….- Их новая встреча была громом, в раскатах которого звучали слова:
" Ира. Беременность. Дочка. Острый промилиецитный лейкоз. Второй ребенок. Пуповинная кровь." Он ей не верил, он просто знал, она говорит правду, где-то там, в далеком Борске его ждала, доченька, его родная кровиночка, для которой он был не просто последней надеждой выздороветь, а последней надеждой ЖИТЬ!
Он даже не думал, как поступить, а просто это сделал. Да, он  сделал больно Насте и Жене, но  каждый раз глядя на спящую Лизу, изнуренную очередным курсом химиотерапии и в свои неполные четыре  уже знавшая страшные слова из мира взрослых как "Рецидив" и "Ремиссия", он понимал, что поступил правильно…
     Вспомнил, как вместе и по-настоящему они радовались, когда после нескольких неудачных  попыток Ира, выйдя от врача, расплакалась и сквозь слезы произнесла одно слово: "Беременна", как он берег ее все девять месяцев и как Лизка с нетерпением ждала дня великого чуда.  Что же случилось после рождения Даньки? Да, если разобраться, то все было и есть нормально, Лизуня, ведь здорова и это главное, а все их конфликты с Ирой нормальное явление в семейной жизни, и до его " Воскрешения" мало ли их было??? Но  снова встретив, Настю он начал сравнивать их с Ирой, метаться и окончательно запутался, и что в финале пострадали дети, Лизочка, Данька, да и Настин Сашка натерпелся. У него ведь из- за нашей  чехарды тоже нет нормальной семьи. Он задумался:
"Гриценко, вот ответь самому себе только честно, если бы Ира вела себя подобным образом, моталась в Москву, неделями не звонила, в глаза тебе лгала, что никого у нее там нет, тайком звонила любовнику….Ты бы простил? Ответ был однозначно- категорично мгновенным:" ДА НИКОГДА В ЖИЗНИ!!!", а  она прощает, ну сорвется, поплачет, поскандалит, но прощает, всегда и как бы им трудно не было, а она всегда с дороги накормит горячим ужином или обедом, разберет сумку, спросит: "Как дела?" 
     Ну, вот я и дома, ноги сами несутся в магазин, руки сметают с полок, фрукты, сладости, игрушки, детские книжки, лекарства…
     Звонок в дверь, ключи ведь так и остались в Москве, заплаканная  Ира открывает дверь, с губ срывается только одно:
- Как она?
- Спит, у нас в спальне, врач сказал, нужен полный покой, о тебе спрашивала….
Тихо стараясь не шуметь они прошли на кухню:
- Голодный?
Я смог лишь согласно кивнуть, тревога понемногу отступала, Ира разогрела обед и села рядом, ничего не спрашивая ни о чем, не говоря, моя рука сжала ее ладонь:
-Я больше не уеду!
КОНЕЦ

9.09.2011