В далёком краю

Однажды в далёком холодном краю,
У рощи близь океана.
Проснулась чудесная нимфа в саду,
Взглянув на свой мир без обмана.

Годами жила она словно во сне,
Ходила одною тропинкой,
А грязные мысли чуждых людей,
Терзали ее как дубинки.

От них убегая, скрываясь в глуши,
Мечтала она о признании,
Пытаясь самой до себя донести
Весь смысл земного познания.

Не кроткой она была и не злой,
Не глупой, не слабой, не дерзкой.
Но на душе, словно кошки скреблись
И было до нельзя всё мерзко.

Оставшись одна, разжигала костёр,
Чтоб душу свою обогреть.
Лишь только в мечтаньях, спасаясь от лжи,
Могла она не сгореть.

Вдали от людей, после тяжкого дня
Любила одна танцевать,
И в танцах мольбы, сквозь гуденье ветров,
Так счастье мечтала познать.

В чудесном зеленом платье из трав,
И в шёлковом палантине,
Кружилась она под неслышимый вальс,
Как будто жила на картине.

И этот понурый, действительный мир,
Наполненный сонмом невежд.
Служил лишь фасадом в стиле ампир,
Её королевству надежд.

Ведь только предавшись фантазиям своим,
Сбегая от боли и зла,
Могла осязать она счастья посыл,
Как сладкие волны тепла. 

И шёпотом тихим, сквозь шорох ветвей,
Я несколько слов произнес,
Чтоб вихрем крутя, над землёю подняв,
Их ветер бы к солнцу отнес.

Сквозь недра миров, через таинства снов,
Волшебную нить я продел,
Чтоб счастья огонь и душевный покой
В еще одном сердце зардел.

И нимфа как будто открыла глаза,
Иначе взглянув на свой край.
Увидела россыпь цветов, нежный туман,
Собачий расслышала лай.

Вдохнув аромата скошенных трав,
Она пробудилась от дрёмы.
Так прежде жила с пеленой на глазах,
Но будто бы вышла из комы.

И тихо шагнул я вглубь чащи лесной,
Где горько ветвям улыбнулся.
Наверное всё не желаю признать,
Что сам вместе с нею очнулся.

Привычной пластинки заезженный мир
Открыл мне вдруг новые краски,
И радость в душе и счастье в сердцах,
Смешали все старые маски.

А ветер морской её запах волос
Приносит к лицу дуновеньем.
Эх, если б кто знал, что в этой глуши,
Она - есть моё вдохновенье!