Поэт и Королиссимус поэма

ПОЭТ И КОРОЛИССИМУС

(Посвящается всем поэтам.
Живым и не живым).


1.
Каждый раз перед началом заседания Высшего Совета жрецы бросали жребий, - кто будет Ответственным за энтузиазм? После очередного  выступления Королиссимуса этот выбранный человек должен был подать сигнал судейским свистком. Свистнул раз – аплодисменты. Свистнул два – бурные аплодисменты. Три – бурные, продолжительные аплодисменты. Четыре – бурные, продолжительные аплодисменты, переходящие в овацию. Пять свистков – бурные, нескончаемые аплодисменты, все встают и уходят.
 
Королиссимус любил заседания Высшего Совета Жрецов, потому что можно было покрасоваться в мундире и протереть ветошью награды. Но сегодня он был не в духе. Рано утром, когда все спали, на стол ему лег сверхсекретный доклад внутреннего отдела Корпуса Общей Безопасности о том, что индекс любви его народа к нему, Королиссимусу, упал до 99 процентов против 150 в прошлом месяце. Это было странно, т.к. индексы составляло личное агентство Королиссимуса, которое он содержал за свой счет. Население было недовольно его правлением,  и хотя авторы доклада пытались сгладить острые углы, между машинописных  строк он видел, что зреет что-то страшное. Даже страшнее потери его любимых чемоданов с золотом.

Он малодушно решил отменить заседание и спуститься в свой секретный подвал, где находился единственный в подземном царстве бассейн с настоящей питьевой водой, которую он очень любил и отличал от других - «Эвелин». Вода была из магазинов Верхней Земли, миллионы бутылок скупали специальные люди Корпуса Общей Безопасности и привозили в подземное царство.

Свой бассейн Королиссимус обожал. Он отдыхал тут в одиночестве душой и телом. Правда, в последнее время он стал замечать, что уровень воды в бассейне регулярно понижается и только сейчас, прочитав доклад, он понял, что воду или кто-то пил или продавал налево. То, что это происходило у него под носом, его нервировало, и сидя на заседании, он думал о том, что надо организовать наблюдение за обслугой, чтобы поймать воров за руку и повесить.

«Если они выпьют всю воду, где я буду купаться?», - думал он, раздраженно разглядывая членов Высшего Совета Жрецов, которые боялись поднять на него глаза и сидели, вытянув руки по швам. Всего жрецов было 15 человек, кстати, бывших одноклассников Королиссимуса, с которыми он вынужден был делиться, чтобы не спровоцировать заговор.

Когда-то жрецов было 25 штук, но за годы произошла, как он любил шутить, утруска и усушка членов. Пятерых он повесил – за коррупцию. Еще пятеро жрецов повесились сами, когда попали «под колпак» Корпуса Общей Безопасности. Слушая их бубнёж о международном положении, он вспомнил секретный доклад и стал разглядывать каждого так пристально, что многие на всякий случай сползли под стол.    

«Помощнички, не бей лежачего, - подумал Королиссимус с ненавистью, и ему стало страшно. – Случись чего, продадут, гады, за понюшку табака! У каждого счета в банках Верхней Земли, дети там учатся в престижных, эти все тут тырят и трясутся, что возьмут за руки. Да уж, возьмёмся за руки, ля-ля, чтоб не пропасть нам в одиночке!».

В какой одиночке? А, вспомнил, это же древняя песня про узников одиночной камеры! 

Как разительно изменилась жизнь! Много лет назад, когда всё только начиналось, Королиссимус мог среди заседания вскочить на стол и кинуть клич дружкам, представлявшим в подземелье верховную власть: «Хорош, пацаны, штанцы просиживать! Айда с ветерком кататься! Баб возьмём в кузов, пивка, ну?».

Но сейчас уже не мог, не имел права, тяжелые награды тянули к полу, мешали встать на ноги. И очень его смущал упавший индекс. Выйдешь на улицу, а тебя - бац! - камнем по башке!

«Нет, так нельзя, - уговаривал себя Королиссимус, - всё врет доклад, не психуй, не изводи себя. Какие там упавшие рейтинги, если 70 процентов жителей – солдаты, полиция и гвардия, а 30 – нештатные осведомители Корпуса Общей безопасности, наводящего на всех ужас. Брехня!».

Повесить авторов доклада и делу конец! А доклад сжечь в печке. Мысль была здравая, но предчувствие, что произойдет что-то нехорошее, портила ему настроение.

«Ни фига, -  сказал себе Королиссимус твёрдо, - чего-нибудь придумаем. На то и мозги».


2.
Утренний доклад делал Жрец Общей Безопасности:   

- Ваше Величество! На повестке дня очень коротенький вопрос.  Докладываю вам и Высшему Совету Жрецов! После вашей поездки на красной вагонетке, уровень их продаж с Королевского завода железных конструкций увеличился в тысячу раз. Хорошо идут галстуки и носки, в которых вы выступали перед рабочими Королевского цементного кооператива имени товарища Примуса. Всё у нас идёт хорошо, почти весь народ почти всем почти доволен.

- Не понял, – нахмурил брови Королиссимус, почувствовав неладное в голосе жреца. – Что значит эти «почти, почти, почти»? 195 процентов из ста? Или наоборот?

Жрец Общей Безопасности поёжился:

- Всего-то один не существенный фактик. Ложка дёгтя в бочке мёда.

- Не понял? – навострил уши Королиссимус. – Какой ещё мёд? Мы что, пчёлы? Был один жрец-медонос, спровадили его на дачу, засунули в улей. Такой мед из него сделали, просто пальчики оближешь! А ты о чём?

- Поэмка появилась. Подрывная.

- Поэ-эмка? – Королиссимус поёжился: вот оно, накликали беду индексы! Десять лет никаких поэмок не было. - Что за новости, жрец, ёпэрэсэтэ? Ты не с похмелья? А то иди проспись, мы подождём!

- Ваше Величество, появилась некая поэма не очень правильного содержания.

- В смысле неправильного? Слова криво стоят? Обороты речи не очень оборотистые?

- При чтении возникает мысль, что простые люди могут не понять, откуда ветер дует, и сделают неверные выводы.

- Опять не понял. Это ты на каком языке изъясняешься, жрец? Какие могут быть неверные выводы в моем королевстве?   

- Ваше Величество, я вынул её утром из почтового ящика! Думаю, происки врагов с Верхней Земли. Хотел сжечь, но сохранил для истории. Просил бы разрешения не зачитывать и забыть, что я тут выступал.

- Ну, уж дудки! – сдвинул брови Королиссимус. – Давай, жрец, зачитывай! Назвался груздем, выступай! Только с большим воодушевлением и выражением.

Интересно, подумал он, откуда грамотные берутся, когда света нет, и все книги сожгли? По мере чтения Жрецом обнаруженной поэмы Королиссимус мрачнел. Было от чего! Думал, всех поэтов извели, ан нет, есть ещё, рифмоплёты, не перевелись, мерзавцы! И такую, главное дело, страшную картину нарисовал этот гад, что Королиссимус даже не поверил, что это про его Подземный Рай, а не про что-нибудь конца 20 века где-нибудь в Америке, там много такого говна писали, за это хорошо кормили в тюрьме, вот поэты и старались. Текст поэмы был гадкий от начала до конца:

Улицы – окопы, народ в окопах – скопом.
Машины - букашки, детишки – в какашках.
Девочки в платформах, очкастые светофоры.
А дворцы, дома, помойки до ужаса жизнестойки,
против бед – иммунитет. В помойках коты-обжоры,
у помоек – воры. Воры извращены,
в скотов превращены. Воры пугливы,
едят не мясо – сливы. Стоит афиша-тумба,
Ухо – плакат, дождем мочится.
Сам тому не рад. На плакате – сухо:
«На солнце хотите?
Коль болит ухо. К нам не приходите».
Космонавт здоров, как мильён коров.
А ухо не порядке, делай зарядку.
И берегите уши для подслушиваний!

На плакате – трехэтажно: «Мать твою, катись!».
А куда неважно. У тумбы пёсик: пись-пись-пись.
Собачья моча горяча, Но слёзы собачьи – еще горячее.
Плачет собачка: где дерьмо зарывают?
Кругом бетон, дерьмо с собой таскаю.
Бетон не пачкай, крепись, собачка.

Подошёл старичок, поправил паричок.
Постоял, посопливелся, головой покачал:
«Народ застроптивелся, народ одичал.
Дом-космодром в мильён этажей –
Прочь эту муру. Им бы дубинку потяжелей,
Да пещеру. Неона лампы – до лампы,
Есть свет от очагов. Рожали б не застранцев,
А смельчаков!».

Старичок плачет: не счесть лишений.
Смерти хочется, как раньше сношений.

…Ядра у Земли нет, она – пробирка.
Шлёпнется пара комет, будет в Земле дырка.
Солнце – из полистирола, сильнее семафора
в мильён ватт. Всякий этому рад,
пьют тут пока-молу и - лимонад.

Солнце яркое, но не жаркое,
волосы не выест, глаз не опалит,
так что не стесняйся, лечи менингит!
Брачная ночь не запрещена.
Кричишь по подземелью: «Невеста стеснена,
дайте затемненье!». Подземельные подумают,
почистят уши. Икнут, почешутся: «Тушим!».

…Рубильник на себя, погас огонь.
Лезу на тебя, в страсти, что конь.
Ночка, ночка темная брачная,
ты лежишь такая смачная, смачная.
- Прикрыла б срам!
- Прикроешь сам!
Ах, атавизм, детский онанизм...

- Ваше Величество, может, хватит? – взмолился жрец. – Противно ведь!   

- Не хватит! – сказал Королиссимус, как отрезал. – Мне нравится. А почему детский онанизм? Откуда тут дети? кто их сюда впустил на закрытое мероприятие? Разве не до 16-ти вход запрещен?

Жрец вздохнул и продолжал:
 
Рубильник на себя – погасло светило
Разбегайтесь, ребятня, ворам подфартило.
Им ночь – сахар, только и живут.
Вот и кровью запахло, и на помощь зовут.

Бежит девчонка, за ней громила.
Девчонка-галчонок, в громиле сила.
Схватились у окошечка, не плачь, крошечка.
Орать будешь – убью, нет – отблагодарю.
Дам конфетку. Не плачь, детка!
У меня, мля, потенция, а ты – конвергенция!

Ночка, ночка тёмная, брачная,
только для девчоночки ты уж больно мрачная.
Лежит девчонка, задрав юбчонку,
Громилы нету, пошел по свету.
Кого ограбит, кого порешит,
жизнь его не балует, вот он и спешит...
Ой, что за хари, ах, что творится?
What the matter? А вот и полиция!

3.

- Нет, ну всех обосрал! - обиделся Королиссимус на автора. – Скопом! И дитят, и зверят. Что за народ эти поэты! Корми их, пои, учи за счёт государства, терпи их капризы. В смысле, вешать - не вешать. Живучие черти! Снова народ баламутят, как сто лет назад! Так и хочется задать наводящий ужас вопрос: ну, чего вам не хватает? Чернил? Дадим чернил. Бумаги? Хер с ним, спилим два столба, сделаем бумагу. Но пиши ты что-нибудь светлое, приятное: «Уронила Мишку на пол, потому что он в галошах»! Как Абния Гардо. Это ж любо-дорого слушать, а читать ещё дороже! Про меня напиши, я ж тоже не пальцем деланный, и не на попойке родился, хоть куда. Куда, кстати, никто не помнит?

Все стали переглядываться, пожимать плечами.

- А у этого? Клевета, высмеивание и грязь. От макушки до кончиков рогов и копыт. Какая-то беспросветная мутная лунность! Неужели в его такой короткой жизни нет ничего святого? Ну, не верю, хоть ты тресни! Жив и уже радуйся!

Расстроился Королиссимус, места себе не найдёт, ходит туда-сюда, руками всплёскивает и, пугая жрецов, бьет себя в грудь, звеня медалями:

- Нет, но зачем писать, что солнце не настоящее? Что из полистирола, что сильнее семафора в миллиён ватт? Нет ну, зачем? Для чего? Кстати, откуда у него цифры про миллиён? Кто дал этому гаду цифры?   

- Наверное, КУСТ, Королевское Управление Статистики, - предположил Жрец Общей Безопасности, втягивая голову в плечи. – Они, видимо и дали.
Королиссимус сокрушённо развёл руками, издав медальный звон:

- Вот же не хочется ругаться, а выругаешься! Весь этот КУСТ смородиновый повесить! До единого! Вырвать его с корнем из нашей грядки! Так они и про меня цифры выдадут, кто хорошо попросит или заплатит. Сколько лет, сколько зим, сколько машин в гараже, откуда у него деньги? А я знаю, что ли? Мне не докладывают. Эх, мать-перемать, час от часу не легче! Ни минуты покоя, что же это за горе! Приведи-ка мне, жрец, поэта, надеюсь, последнего. Перед тем как я его повешу, хочу потолковать с ним наедине вместе с Советом Жрецов.

Жрец Общей Безопасности развёл руками:

- Никак нет, Ваше Величество, невозможно!

- В каком это смысле невозможно? Ты что, не знаешь старую строевую песню? «Невозможное сделать возможным, нам открыты любые хрюбти»? Едрит твою ангидрит! Быстро сюда! За шкирку, пинком под жопу! Не рассуждать!

- Ваше Величество! Поэт ещё не найден. Но скоро будет в наших руках. Не сегодня-завтра. Ловим на живца. На агента сексуальных услуг Угрюмову. Она многих вывела на чистую воду, весь Совет Жрецов. Она уже сидит на перекрёстке двух дорог, ловит писаку. Специально под отчёт ей выдано три литра крепкого напитка из ваших личных запасов, думаем, ловушка захлопнется! 

Королиссимус разозлился:

- Три литра! С моего личного завода? На двоих? Да вы совсем охренели!

- Если честно, Ваше Величество, разбавленного мочой. 50 на 50.

- А, вот это мудро. Но в дальнейшем думайте об экономии, уходя, гасите свет и всё такое. Не стой под краном, например. Королёва любит свой цвет, только забыл, из какой она школы.

Тут до него дошло:

- Как это «ещё не пойман»? В моём царстве-государстве, да не пойман? Никто не привёл за руку, без головы? И что значит, «скоро будет»? Нет, ты сам послушай, что ты нам предлагаешь? До седых мудей ждать твою Угрюмову!  Бояться, вдруг ещё напишет? Жрец, сделай что-нибудь срочно! Взорви что-нибудь, не знаю, убей кого отравленным зонтиком, поварёшкой! Позвони в ноль-два, скажи: пожар и брось трубку! Я так часто делаю, отвлекаюсь от дел. Но не сиди сложа руки! Кстати, а кто такая «конвергенция»? Баба?

Жрец замялся:

- Лучше вам не знать, Ваше Величество.

- Это ещё почему? Некрасивая, что ли?

- Страшнее страшного. Это теория людей с Верхней Земли. Сращение низа и верха, общее руководство, общая армия, женщины, дети, бр-р! Кошмар, одним словом! Деньги общие!

Королиссимус помрачнел.

- Так они и до медалек моих доберутся. Тем более тащи поэта, убью его лично. После короткого задушевного разговора. 

- Ваше Величество, дело негодяя ведёт старший подполковник пятого отдела Корпуса Общей Безопасности Одиноков. Предлагаю заслушать его доклад о принятых мерах и всё свалить на него, если что.

  - Пусть войдёт, но только покороче. Не люблю я твоих людей, жрец, голова от них болит, - пожаловался Королиссимус и вместо головы потрогал фуражку. Раздался приятный, мелодичный звон; его издавали медали, кучно висевшие на околыше и вокруг тульи. – Что они такое едят, что пахнут не празднично. Чем-то ветхозаветным, затхлым? Чем их кормишь? Цементом? Или мясом заключённых?

4.
Старший подполковник пятого отдела Корпуса Общей Безопасности Одиноков был крупный, высокий мужчина в чёрно-зелёной форме и с тремя экскаваторами в каждой петлице, что соответствовало его званию. Вошёл, чеканя шаг, топнул шесть раз левой ногой, как положено по уставу, отдал честь.

- Да ладно, - сказал Королиссимус, - растопался. И так голова болит, хотя не пил! Отвечай: где этот сучий поэт? Когда будет? К вечеру? К утру? Смотри мне, совсем мышей не ловишь! Под твоим носом вырос на грядке сорняк, какой-то гад-борзописец. Критикует твою родину, которая тебе всё дала – образование, зарплату, форму одежды, а ты его до сих пор не поймал! Иди и приведи его. Если через час двадцать минут не будет результата, лучше застрелись, всё равно повешу! Или отправлю на нижний ярус, ядро тушить. Оттуда, сам знаешь, возвращаются только ногами вперёд. Кстати, какой у тебя размер? 49? Вот я говорю, ходячие резервы потребления! В стране жрать нечего, а эти ряхи отъели.

В дверь не пролезают! Иди худей! Кругом, марш! Тупорезы!   

Обернулся к Жрецу Общей Безопасности:

- Никто ничего не делает, всё сам да сам! Тебя повешу рядом! Совсем распоясался! Если каждый будет стишата писать, как будет жить народ? «Поправил паричок»! Это он не про меня намекнул, а? А что, заметно, что парик? Вот гад, парикмахер: «как свои, как свои»! Повесить на рее прямо в парикмахерской! Я ему поправлю паричок, я ему башку снесу, пись-пись-пись! Засрут, понимаешь, народу мозги, станут называть причины, почему не все одинаково хорошо живут. Народ думать начнёт, что и как, а где все деньги? И до меня докопаются, до моих подвалов. Или я не прав? Что скажут коллеги?

Жрец попытался возражать, но коллеги не дали. Зашикали на него со всех сторон, замахали руками: тебе сказано, иди и работай! Если Королиссимуса копнут, нам всем крышка!

- Нет, а что его искать? – накручивал себя Королиссимус. - Вы чё, как дети, прямо! Кто у нас стихи пишет? Никто, кроме гимнаста. Гимнаст не может, не станет хернёй страдать, он любит покой и уют. Я тоже не пишу. Может, ты пишешь, а, Жрец? Двойную игру ведёшь? Под одеялом по ночам? «Буря мглою небо злое», ну?

Какой-то вид у тебя сонный и подозрительный?

Жрец Общей Безопасности на всякий случай закрылся папкой.

- Ты не прячь личико, Гюльчитай, ****ть! Мы тебя выведем на чистую гальку! Поэты! Совсем заучились, пидорасы!

Обернулся к Жрецу Культурных Процессов:

- Кстати, напомни, кто это? Пидорасы?

- Животные такие, Ваше Величество. Вымерли давно.

- Во-во, животные! Ты как пидорас и поэт твой из этих. Ну, где этот охальник? Час прошёл. Подозрительно долго копается.

- Только две минуты, Ваше Величество.

- Будешь меня учить, жрец? Две минуты! Лишь бы критиковать старших. Где этот мужик застрял? Кстати, подозрительный какой-то. Как, говоришь, его фамилия?

- Одиноков, Ваше Величество! – отрапортовал Жрец Общей Безопасности. – Исполнительный и пунктуальный! Если сказал, что через час 20 минут застрелится, то и застрелится.

- Одиноков? Странная фамилия! Упадническая. От такой фамилии чего хочешь можно ждать. Дай-ка мне его «Личное тело», посмотрим, что за Одиноков такой. С кем живёт, о чём думает, что ест? Кстати, ждём ещё пять минут и – точка! «Пять минут, пять минут, кто-то там уже на марше!». Из фильма «Карнавальная мощь». Уж эти мне поэты. «Ах и сам я нынче стал неводостойкий»! Лучше раньше писали, намного лучше, не то, что эти, нынешнее семя: схватились у окошечка, не плачь, окрошечка? Какая, на хрен, окрошечка? При чём тут окрошечка, не жарко ведь! Нехренизм какой-то!    

Принесли «Личное тело» Одинокова. Под номером 999999.

- Ни фига себе, - удивился Королиссимус, слюнявя палец, - одни девятки! К чему бы это? Как Герд Мюллер, форвард. Мастер забивать баки! Посмотрим, с чем едят это тело.

5.
Больше всего на свете Королиссимус любил парады гвардии и свой парадно-выходной мундир, на котором были приколоты все высшие награды Внутреннего Рая, начиная с Золотых Звёзд Красного Экскаватора и кончая медалями «За услуги на пожаре» и «Ветеран физического труда». Была еще "Ветеран умственного труда", но она Королиссимусу не очень нравилась расцветкой колодки.

У мундира были очень красивые эполеты в виде двух чугунных сковородок, по обшлагам рукавов вились гофрированные шланги. Мундир был оранжевого цвета в широкую синюю полоску. Правда, чтобы разместить часть наград, пришлось опустить его полы до самых ботинок. 

Другую часть прикололи к спине, отчего у Королиссимуса все время чесалось между лопатками. По особо торжественным случаям к мундиру подшивали шестиметровый шлейф, который был усыпан орденами и медалями с обеих сторон. Этот шлейф обычно нес взвод гвардейцев.

Ещё Королиссимус любил новенькие легковые машины. В его гараже их было так много, что он никак не мог их пересчитать. Ему все время казалось, что их обязательно должны угнать. Он вообще никому не доверял и всегда отовсюду ждал подвоха. Особенно, от Жреца Общей Безопасности, желчного очкарика, который вечно строил ему козни, не любил его дочурку и ждал, когда Королиссимус даст дуба.

Но дуба Королиссимус не желал давать из принципа, хотелось досадить  Жрецу Общей Безопасности. Он был здоров, как бык, но, чтобы проверить реакцию населения, запустил слух, что болен всеми болезнями на свете. В миллион почтовых ящиков агенты Корпуса Общей Безопасности рассовали отпечатанные в Королевской типографии листовки, в которых от имени неизвестных «неуловимых мстителей» сообщалось, что Королиссимусу пора на свалку истории, что в результате утечки информации из Королевской  больницы №1, подпольная организация мстителей получила список всех его 179 болезней, развившихся в последнее время, часть которых, такие, например, как дизартрия, депрессия алкогольная, абстинентный синдром алкогольный, абстинентный синдром развернутый, аддикция алкогольная, амблиопия алкогольная, аментивный синдром, амнезия алкогольная, анорексия, антабусный психоз, атаксия алкогольная можжечковая, бессонница, бред преследования алкогольный, бред ревности алкогольный, синдром Будуреска, синдром Вернике-Корсакова, влечение к алкоголю патологическое, развились у Королиссимуса вследствие злоупотреблений крепким напитком из хорошо пропитанных шпал.

6.
«Сограждане Внутреннего Рая! – гласил текст воззвания. – Опомнитесь! Нами правит алкоголик! Отсюда у него полное отсутствие аппетита при наличии физиологической потребности в нём, булимия (чрезмерное чувство голода), эмоциональные расстройства, страх, тоска, маниакальное возбуждение, ночные боли большого пальца ноги и подошвы, поражение головного мозга, потеря слуха, учащение дыхания, увеличение печени, зрительные галлюцинации, ощущение в ротовой полости инородного тела, длительные запои, появление голосов, которые угрожают лишить квартиры, убить или посадить в тюрьму, приказывают повеситься или кинуться под поезд, ослабление или отсутствие рефлекса моргания, воспаление желудка, ожоги слизистой, тошнота, анорексия, рвота, диарея, мокрота, кашель, одышка, обильное потовыделение, нарушение усвоения питательных веществ, воспаление печени, желудочно-кишечные нарушения, тяжесть в правом предреберье, отрыжка, чувство переполнения желудка, метеоризм, потеря веса, расстройство работы печени, цирроз печени, анормальное понижение концентрации сахара в крови, уменьшение содержания в крови мужского полового гормона, снижение функции щитовидной железы, ослабление или исчезновение реакции сокращения зрачков на свет, снижение интеллекта, неспособность запоминать происходящее, апатия, безразличие, безволие, сексуальные расстройства, стойкое ухудшение памяти и интеллекта, эмоциональное огрубение, утрата критического отношения к своему состоянию, утрата интереса к жизни и инициативы, острый алкогольный психоз, крупноразмашистый тремором, атаксия, тахикардия, резкое колебание артериального давления, нарушение водно-спиртового баланса, слуховые галлюцинации (шум, гром, грохот, рев, выстрелы, взрывы, человеческая речь), тактильные галлюцинации (ощущения ползания по телу насекомых, их укусов и щипков), невнятное повторение звуков, слогов и местоимений, неподотчетный страх, потеря слуха, слабоумие, расстройство интеллекта, потеря памяти, эмоций и воли, театральность поведения, стремление во что бы то ни стало привлечь к себе внимание окружающих, бахвальство, позерство, патологическая лживость, полная потеря сознания с утратой реакций на внешние раздражители, высокая температура, глубокое расстройство сознания, полная дезориентировка, ригидность мышц затылка, парезы (слабость) глазных мышц, судорожное подергивание мышц лица,  хроническое заболевание головного мозга с необратимыми патологическими последствиями, судорожные припадки, дрожание пальцев, рук, головы, всего тела, воспаление миокарда (мышечной стенки сердца) в связи с недостаточностью витамина В-1, поражение костного или спинного мозга, расстройство в скелетных мышцах и многое другое, болезненное расстройство психики, бред, галлюцинации, снижение остроты  зрения из-за дефицита витамина В-2, вызванного ухудшением усвоения пищи, снижение восприятия предметов красного, зелёного и белого цветов, расстройство сознания, растерянность, бессвязность мышления, речи и движений, неспособность сориентироваться во времени и пространстве, неадекватное восприятие собственной личности, навязчивые вопросы: кто я и где я, частичное или полное выпадение из памяти событий.

И вот такому человеку доверено управлять нашей судьбой? Нашей Великой страной? Самым могучим в мире Подземным Раем? Командовать нашей гвардией? Не допустим!

Позор нам и смерть Королиссимусу!

Прочитай и в темпе передай соседу!

Подпольщики-супермстители».

Текст листовки писал лично Жрец Общей Безопасности, обложившись медицинскими справочниками. Это был его первый опыт, и он очень старался. Поскольку он не имел опыта подпольной борьбы и писания листовок, получилось длинно. Листовка вышла в размер большой правительственной газеты «Голос народа» и её приходилось складывать вшестеро, чтобы засунуть в почтовый ящик.

Из одного миллиона воззваний, брошенных в почтовые ящики столичных жителей Внутреннего Рая, 999 999 штук вернулось в Корпус Общей Безопасности заказными письмами с обратным адресом и телефоном отправителя. Судьба одной пропавшей листовки заинтриговала и агенты сбились с ног, чтобы её найти. Оказалось, ею использовал пьяный сторож керосиновой лавки в целях гигиены.

Листовки снова разнесли по тем же ящикам, и через три дня вернулось 999 998 писем. Оказалось, один получатель был в запое пятые сутки и почтовый ящик не открывал.   
 
7.
Королиссимусу нельзя болеть. Жрец Общей безопасности спит и видит себя во главе страны. Вот тоже, фрукт, рассуждал Королиссимус. Раз под ним Корпус Общей Безопасности, то ему всё можно? Ни фига не можно! Но терпит его Королиссимус до поры до времени. Знает дело жрец и возврат 999 999 воззваний из миллиона доказывает, что он не зря ест народный хлеб, что всех запугал и достал до печёнок!

Вот, удивительное дело, думал Королиссимус, никто в подземелье не помышляет о смене власти, когда такое было? Все любят Королиссимуса, гордятся им так, что ему даже скучно бывает. Его портреты на стенах домов, в кабинетах начальства и даже в детских садах. С каждого портрета Королиссимусу идут отчисления. Его парламент, исключительно по собственной инициативе, принял закон о смене портретов Королиссимуса  каждый месяц. Почему и не трогал Королиссимус жреца, терпел его, считая, что сменить его всегда успеет, мол, куда тот денется из подводной лодки?

Нельзя болеть Королиссимусу также из-за дочки. Хочет он увидеть, наконец, наследника, а себя дедушкой! Каким получится внучок, вот интересно? Будет у него нос, как у Королиссимуса, с горбинкой или картошкой, как у Жреца Общей Безопасности? Или длинный, как у Жреца Внешних Сношений? Или кривой, как у Жреца Культурных Процессов? А ушки? Только не как у этого, похожего на обезьяну, Жреца Оборонных Дел! Из-за ушей тому отливали каску по спецзаказу, в обыкновенную голова не лезла!

Но вот с дочкой у Королиссимуса большие проблемы. И вина тут, конечно же, на её покойной мамаше, на ком же ещё? Не на нём же! Лучше бы он с ней и не встретился. Их встреча состоялась в тот день, когда кортеж Королиссимуса из 77 машин застрял на углу 123-го и 77-го уровней из-за похоронной процессии – 37 вагонеток! Видимо, последствия употребления соляной кислоты вместо воды.

- Предлагаю расстрелять регулировщиков, - ввинтился с предложением Жрец Общей Безопасности. – Чтоб в следующий раз знали.

- Какой ты кровожадный, жрец! – возразил Королиссимус, раздосадованный тем, что опаздывал в биллиардную, где играл сам с собой. – А главное, бесхозяйственный. Всё б тебе стрелять, шуметь на всю ивановскую! А патронов не жалко? А моих ушей? Возьми и повесь, зачем стрелять? По-нормальному, на светофорчиках, у дороги, без шума и пыли.

Но семнадцати полосатым регулировщикам не суждено было оказаться повешенными в тот вечер. Вдруг Королиссимус увидел, как 77-й уровень перебегает  стройная девушка с продуктовой сумкой, и отвлёкся. Молодого тогда ещё Королиссимуса заворожил белый цвет её зубов (зубы у жителей Внутренного Рая или чёрного цвета или коричневые) и нежная бледная кожа, напомнившая что-то приятное из детства. Может быть, цвет манной каши?

Он погнался за ней в окружении 150 гвардейцев охраны, которые страшно топали сапогами, чем сильно напугали девушку. Она чуть Богу душу не отдала, когда её окружил частокол из мужчин в чёрном. Но Королиссимус умел понравиться женщинам.
Извинившись за топот и шаркнув ножкой, предложил незамедлительно проехать во дворец и стать его женой. Та возразила:

- А куда я сумки дену? А дипломата, с которым живу?


8.
Дипломат когда-то умыкнул её с Верхней Земли. На самом деле дипломат был не дипломат, а агент Корпуса Общей Безопасности. Это он по легенде участвовал в конференции по восстановлению дипломатических отношений между Верхней Землёй и Внутренним Раем. Их разорвали тысячу лет назад из-за спора – в каком направлении двигаться человечеству? К Солнцу и Вселенной или по суверенному пути, как жители Внутреннего Рая, т.е., вниз под землю, к её ядру? Споры привели к длительной и затяжной войне, которая унесла жизни половины человечества.

Тех, кто ратовали за движение под Землю, к истокам, подвергали пыткам, избиениям, а самых активных пропагандистов жизни под землёй убивали, как бешеных собак. Даже была поговорка: хороший подземелец – мертвый подземелец.

И тогда их сторонники под руководством сильных, прогрессивных менеджеров, вооруженных до зубов, спустились в заброшенные угольные шахты Кемеровской области и просто-напросто замуровали все входы и выходы. После чего вооруженные люди ввели запрет на любое упоминание о Верхней Земле, этом исчадии скверны.

Тем, кто был против, раздали дачные участки в районе ядра Земли. Нужно было безе перерыва закидывать ядро землей, отвоевывая территорию для проживания. С дач уже никто не возвращался.

Так начиналась великая история Внутреннего Рая и так ее преподавали в школах. Наладить жизнь под землёй было очень непросто. Это потребовало гигантского напряжения сил многих поколений и тысяч пропагандистов, которые умело объясняли, что страдать за идею хорошо и почетно. Тех, кто с ними не соглашался, отправляли в красивых вагонетках к ядру Земли. Разделявшие идеалы Внутреннего Рая, должны были перестраивать свою жизнь и рацион питания. Надо было привыкать к искусственному солнцу, к тухлой воде, к еде из сланцев и сталактитов и картонным деревьям, в кущах которых пели механические соловьи.
Воду набирали в бочки, осушая подземные болота. Она имела неприятный вкус и запах. Беднейшую часть населения Внутреннего Рая приучили к разбавленной соляной кислоте, которой в подземелье было в изобилии, она сочилась по стенам штолен и шурфов, которые прорыли для прокладки трасс. Первое время в разных концах Внутреннего Рая вспыхивали водяные бунты, но их раз за разом подавляли сильные властные люди.

Так продолжалось, пока не дошло до того, что и самих сильных и властных не оставили без воды. Тогда они стали отсылать друг друга к ядру Земли и произошла смена строя. Те, кто возглавили революцию, были людьми простыми и неискушенными в интригах. Это их и сгубило. Пока они митинговали, вспоминая, как свергали власть вооруженных сильных и властных, нашлись ушлые ребята из тех, кто ничего не имели при старой власти, кроме зарплаты и дополнительного глотка воды.

Ушлые дружно взялись за перестройку жизни, и через какое-то время вышло так, что всё оказалось в их руках, даже деньги и вода. Они-то и привели к власти
Королиссимуса, когда-то простого, но очень хитрого шахтёра-нормировщика, который одним из первых понял силу и власть денег. Судачили, что его просветила супруга с Верхней Земли, где давно молились золотому тельцу.   

Будущую жену Королиссимуса сотрудник Корпуса Общей Безопасности под прикрытием статуса дипломата провёз через таможенные посты и многочисленные погранпункты в обыкновенном чемодане без досмотра. Она была прекрасной хозяйкой, с утра до вечера мыла и намывала в модуле дипломата-не дипломата, готовила еду из щебня и картона, варила супы из дефицитного мяса земляных червей-мутантов, разъевшихся до размеров троллейбуса, и никогда не жаловалась на жизнь в подземном царстве-государстве.


9.
- А куда я сумки дену? А дипломата, с которым живу? – повторила она, не скрывая волнения при виде красивой формы Королиссимуса.   

- Сумки подержат гвардейцы, а дипломата мы повесим, - обрадовал её Королиссимус.

И заразительно рассмеялся: - Ха-ха-ха!

Ровно через полгода белокожая красавица родила дочку, но сама умерла при родах, оставив как память о себе томик стихов, привезённый с Верхней Земли. С этого проклятого томика всё и началось! Королиссимус готов был рвать на себе волосы, думая о том, что, вот, старый дурак, недоглядел и не кинул книгу кому-нибудь в голову! Его дочурка, которую считали взбалмошным, истеричным и капризным созданием из-за того, что она отказала самым лучшим и перспективным женихам Внутреннего Рая, отвергнув самые лестные предложения руки, сердца, денег и продуктов, заучила эти стихи наизусть, после чего стала совершенно невыносимой и нервной.

Отец отчаялся выдать её замуж, она отвергала женихов тысячами.  Принцесса была хорошенькая и в отличие от женщин Внутреннего Рая имела не тёмную, а светлую кожу. Она вообще была не от мира сего. О принцессе сочиняли огромное количество небылиц. Что, якобы, бледность кожи не природная, а от ванных из спермы гвардейцев.

Принцесса задирала отца и требовала отменить закон, запрещающий писать стихи. Отец отказался наотрез, объяснив, что все беды в стране исключительно от гадов-стихотворцев. Нет, что они пишут!

Пусть ни один сперматозоид
Иллюзий никаких не строит
Поскольку весь наш коллектив
Попал в один презерватив.

Думали, это Корпус Цветущего Здоровья выпустил брошюру о радостях  контрацепции, а когда вчитались – мама моя, стихи-то про смену строя! Так зашифровать, так мозги затуманить! Притупили бдительность Корпуса Общей Безопасности! Повесили поэта за ноги. Одна тут, другая – там. Но стишата гнусные ещё долго жили, даже дети их заучили, легко ж усваивается всякая запрещенная чушь, калёным железом выжигали  по буковке.       


10.
После гибели автора стихов, принцесса заявила, что выйдет замуж только за поэта. Отца это страшно напугало, хотя он ничего не боялся, зная, что его окружают одни трусы. Высшим указом Королиссимуса правом писать стихи был наделён только Королевский Гимнаст, который был старше папы принцессы на целых 30 лет! Хорошенький зять, с которого песок сыпется! Сейчас был занят писанием семнадцатого варианта Государственного гимна Внутреннего Рая! Всё время надо что-то менять в тексте, жизнь под землёй не стоит на месте. Когда запретили религию, стали спешно выкидывать слово «бог». В гимне было: «Богом любимые эти места». Гимнаст два месяца искал замену. Теперь звучит так: «Роком ценимые эти места». Когда развенчали прежних властителей Внутреннего Рая, пришлось опять менять слова.

Была строка: «Мы с вами ходили на Солнце в атаку, товарищи Примус, Портнягин, Сурков». Всех пришлось удалять к чёртовой матери, выжигать калёным железом! Теперь гимн звучит так: «Когда мы в атаку ходили на Солнце, товарищи вспомним об этом всерьёз».

Потом Франца Примуса реабилитировали, доказали, что на него спьяну «стукнул» дворник. Вернули гроб с телом семье, имя вернули школе, в которой он учился до Большой Перемены и переименовали паровоз, ходивший по Второму Диаметру. Раньше он был номер 17, а теперь «номер 17 имени товарища Примуса». Строку гимна пришлось переделать: «Когда мы в атаку ходили на Солнце, товарищ мой, Примус, припомни, когда?». Все школьные учебники пришлось изъять и переписать от руки текст гимна.

Королиссимусу нравился первый куплет, который не подвергался ревизии последние сорок лет и был как монолит. По той простой причине, считал Королиссимус, что в нём не упоминались отцы-основатели, в биографии которых историки всегда могли найти негативные явления. Он иногда напевал его, когда был в хорошем настроении.

Мне от этой жизни ничего не надо,
Только бы на свете был Подземный Рай,
Ты моя надежда, ты моя отрада,
Солнца нам не надо, Родину давай!

Он и действительно считал, что ему ничего надо, т.к. у него всё было. Деньги, собранные с населения в виде налогов и платы за воду, Королиссимус на всякий случай держал в банках Верхней Земли. Иногда он скучал по своим денежкам.

Пальцы начинали шевелиться, как будто он пересчитывает купюры. И тогда он вызывал в свой кабинет Жреца Общей Безопасности и показывал ему, как пальцы делают хватательные движения. Тот понимал без слов, чего от него хотят.
Назавтра на Верхнюю Землю отряжался спецотряд с чемоданами, который незаметно изымал все деньги Королиссимуса в банках Верхней Земли и привозил ему во дворец. Спецотряд отправляли тушить ядро, а Королиссимус открывал чемоданы и какое-то время  любовался видом своего миллиардного состояния. Потом он со вздохом закрывал чемоданы и на Верхнюю Землю отряжался новый спецотряд сдавать деньги в банк как выручку. Когда люди возвращались, выполнив задание, их награждали медалями, кормили до отвала и отправляли к Ядру, как тут шутили, «на дачу бабочек ловить».

Больше всего Королиссимус боялся, что о его чемоданах узнает какой-нибудь поэт и напишет об этом в газету. Поэтому все газеты он закрыл, оставив только одну, которая была верна идеалам. Всё было сделано, чтобы ни один поэт не проскочил мимо. Телефоны в Подземном царстве работали только на приём информации. Тумбы, на которых можно было бы развесить плакат или листовку, были повсеместно снесены. Все почтальоны служили в Корпусе Общей Безопасности и перед тем, как выдать письмо адресату, его вскрывали и прочитывали. А если им что-то казалось подозрительным, рвали прямо перед носом адресата. За эту услугу брали большие деньги, поэтому письма просто перестали писать.

Парламент из заслуженных жрецов по просьбе Королиссимуса приравнял стихосложение к тяжким преступлениям против личности, порнографии, изготовлению фальшивых денег, педофилии и мужеложеству, распространённому, кстати говоря, в гвардии, которую нечем было занять по той причине, что давно уже все были всем довольны; за поэзию грозила самая высшая мера пресечения – виселица.

Раньше вешали на Королевской площади рядом с дворцом Королиссимуса. В шутку эту площадь называют «Парнас». Последнего поэта повесили три года назад, после чего принцесса и сделала своё заявление. Пресекает любые разговоры о женитьбе, совершенно не интересуется мужчинами.

Пришлось дать задание Корпусу Общественной Пропаганды запустить слух, что у принцессы роман чуть ли не со всей гвардией, что она невоздержанна в связях, что жила с Главным Королевским иллюзионистом, с молодым заместителем Старшего Гвардейца в звании генерала, Главным Королевским артистом балета, Главным Королевским ювелиром, который работал с ценной породой камня под названием «цемент» и с Главным Королевским акробатом по кличке Саня-Сатана.

Хотя, конечно, никаких романов и быть не могло, они не поэты и принцессу не интересовали. Пропаганда перестаралась и приписала принцессе связь с Заслуженным Экскаваторщиком Подземного Рая. Уважаемый человек, ветеран, кавалер звезды Красного Экскаватора, но ведь в маразме, сто лет в обед, какая с ним близость!

Всё время вспоминает, как в поте лица строил Второй Диаметр, как все лишения встречал с улыбкой, а на идеологических встречах с молодёжью, всегда несёт одну и ту же ахинею: вам бы, засранцы, те трудности, какие испытал я! Взвыли бы! Женщинами, кстати, не интересовался вообще, так как давно перестал отличать их от мужчин.


11.
Старший подполковник Корпуса Общей Безопасности Одиноков, выйдя из Тронного зала, как-то сразу сник и осунулся. Да так, что проходившие мимо гвардейцы его не узнали и даже не отдали честь. Обида клокотала в груди старого следователя: так с ним ещё никто не обращался! Какой гад этот Ваше Величество Королиссимус! Даже слова вставить не дал! Проявил недоверие, выставил на посмешище! Разве это руководитель?

Одиноков испуганно посмотрел по сторонам – не услышал ли кто его мысли и, цокая подковками сапог, быстро сбежал на выход по мраморно-цементной лестнице под злые взгляды гвардейцев-часовых.

В корпус решил не ехать. Гада-поэта за час 20 минут вряд ли найдут, придётся стреляться, Королиссимус не любит шутить. Одиноков шёл домой кончать жизнь самоубийством. Пока сын на лекциях, он вынет из подмышки свой «альхен» 17 калибра, напишет посмертную записку, положит на стол зарплату за последний месяц и снесёт себе череп. Пока шёл в родной 55-й модуль на 77-й улице (бывшей улице Свободы), о чём только не передумал! На его счету были тысячи посаженных и прибитых сковородками, а теперь пришла и его очередь.

Когда был помоложе, сам пытал, руки выкручивал, пальцы плющил, яйца защемлял стулом, по голове лупил пудовым кулаком. Любил это дело крепко. Но там было из-за чего! Там было недовольство условиями содержания во Внутреннем Рае, тем, что не все едят ложками и вилками, и что не у всех есть еда, хотя в газетах пишут, что у всех.

То были настоящие враги, оборзевшие от зависти и голода, вечно недовольные, что воздуха мало, что всё искусственное и кругом дефицит. А чем мог быть недоволен старый солдат Одиноков, который за 20 лет службы носом тут всё прорыл? Он был всем доволен. Ну, жена ушла к старшему по званию, так это дело житейское, у того и зарплата побольше и паёк сытнее. Один растит сына. Сын! Его семя, его единственная радость! Конечно, Паулюс доставлял ему хлопот. 25 лет, а ума не нажил. Хотел устроить его в гвардию, так ведь отказался, я, говорит, папа, крысу убить не могу, а ты меня в гвардию! Читает взахлёб археологические книги.

Одиноков его спрашивает: что ты там ищешь, в этой доисторической пыли? Иди лучше выпей «шпаловки» или прокатись с ветерком по Второму Диаметру! Девочку себе найди, наконец, с ушами на затылке, красавицу с кривыми ножками и с большой железной жопой, чтоб аж припекало в холодную зиму! Нет, не хочет! Вычитал где-то фразу «Человек звучит гордо!» и носится с ней.

Откуда взял такую чушь? Гордо звучат слова Королиссимус, Совет Жрецов, Жрец Общей Безопасности. Всё остальное – говно и прах! Какие подземельные гордо звучат, покажи-ка мне их, сынок? Сейчас я их на вшивость проверю! Папа, если не звучат, то всем нам хана, крышка. Мы тогда не люди, мы - быдло голимое, а люди там - на Верхней Земле.

А вот это, сынок, упадничество и измена Раю! Не хана и не крышка. Есть Королиссимус, есть Совет Жрецов, всё за нас решат, подскажут, посоветуют, накормят, за ручку возьмут, обогреют. Чего залупаться-то? Живи и радуйся, сынок! Славь Королиссимуса и его решения!

Нет, говорит, я лучше наверх сбегу, на Внешнюю Землю, там люди, а здесь нелюди! Тогда он впервые ударил сына по лицу. С силой  приложился, как учили. Сын кровь сплюнул, дурак ты, говорит, отец и уши у тебя холодные. Не зря мать от тебя ушла, психопата. Иди, целуй в жопу своего Королиссимуса! Сын потом не разговаривал с ним больше года. Хорошо хоть стихи не пишет. У Королиссимуса к стихам ненависть. Считает, нет ничего страшней рифмованных призывов.

Усваиваются легче и помнят их долго. В школах еженедельно проводят конкурсы на лучший стишок. Всех участников награждают поездкой по Второму Диаметру, кормят, поят, селят в гостиницу и через два-три дня все рифмы из детских голов улетучиваются – специальные лазеры прочищают им мозги так, что даже «дважды два – четыре» у тех просто ноль. И сами они – ноль. Табула раса, чистая доска. Зато из них выходят отличные землекопы и сталевары, мозгов-то нет!

Сын начал было рифмовать: «Яблоки попадали, высохли кусты, дорогая, надо ли так грустить, как ты?». Снял ремень и порол его по голой жопе пока кровь не пошла.

В школе, приказал, никаких стихов, говори, не умею, не знаю, ничего не понимаю. Иначе загремишь строить Третий Диаметр, а это у самой лавы, то место, откуда возвращается один из ста тысяч, да и тот насквозь больной.

Молчит, зараза, ни слова отцу в ответ!      

Одиноков нажал кнопку лифта и тот тяжело опустился на шестой промежуточный. В прихожей были свалены в кучу куртки, пальто, мотоциклетные шлемы. Опять собрал сынок «мраморную» молодёжь! Слушать запрещённые пукалки, брякалки и жмукалки, которые привозили с Верхней Земли контрабандой. Сколько раз говорил: не делай этого дома! Дом ведомственный, кругом же сослуживцы, донесут в два счёта, слетит отец с должности. Пожимает плечами.

Но в этот раз в комнате сына было тихо, ни пукалок, ни брякалок. Зато кто-то в тишине нараспев что-то декламировал. Старший подполковник, тая дыхание, подкрался на цыпочках к двери, приоткрыл её и остолбенел, услышав, как кто-то читает нараспев:

Стоит кабак – дураком-дурак,
Кто туда попал, тот там и пропал.
Шлюхи зацелуют, мозги провернут,
Кошелёчек склюнут, в постель уволокут.
Объятья липкие, губкие душные,
Ну и влип же ты, простодушный.
Радуйся, веселись, получай сифилИс!


12.       
Оп-па! На ловца и зверь бежит! Я его по всему Раю ищу, а он у меня в гостях. Спасибо, спас мне честь и жизнь заодно! Ну-ка, голубчик, дай-ка я на тебя полюбуюсь, на писаку! Он распахнул дверь и перед глазами предстала такая картина: на полу, на столе, на подоконнике, сидели кучно дружки и подружки сына, - здрасьте, дядя Витя! - а сам он, стоя посреди комнаты с листочками в руках, читал запрещённую гадкую поэму! Тут Одинокову стало дурно. Ту самую поэму, из-за которой его чуть не повесили час назад!

Ну-ка выйдем, сынок, сказал ему хриплым голосом. Извините, ребята. Вышли на лестничную площадку. Одиноков достал из пачки «Королиссимуса» навозку, предложил сыну. Тот отказался, покачав головой, не курю и тебе не советую. Глаза его блестели, он был ещё там, в этих гнусных стихах.

- Откуда они у тебя?

- Кто, ребята?

- Да нет, стихи эти?

- Кто принёс, назови скорее имя!

- Никто не принёс.

- Тогда откуда они?

- Я их сам написал, - ответил сын гордо. - А что?

- Са-ам? Как это сам? Запрещено ведь законом стихи писать!

- Законом? А кто эти законы сочиняет? Тиран Королиссимус? Этот говнюк?

От неожиданности Одиноков чуть не лишился дара речи, но школа есть школа. Сжал свой огромный кулак и размахнулся, чтобы со всей силы врезать сынку по лицу.

Не тут-то было! Тот, резко перехватив его кисть, больно её сжал и свистящим, страшным шёпотом, чеканя каждую букву сказал такое, отчего Одиноков онемел и осел: если ты, скотина, ударишь меня, я покончу с собой, понял? Ты можешь меня убить, но я не поменяю своих убеждений. Твой Королиссимус – палач и тиран и наша организация сделает всё, чтобы его уничтожить. Организация? Уничтожить Королиссимуса? Перед глазами Одинокова всё поплыло, словно он врезался головой в стену.

Из мути доносилось жуткое, такое, что и в кошмарном сне не приснится старшему подполковнику: мы заставим твоего Королиссимуса жрать медальки, которые он навесил на себя от имени народа! Он будет ими сраться до самой своей смерти! Кровавым поносом! Мы выпустим из тюрем всех недовольных! Мы откроем школы и отнимем награбленное у жрецов! Мы подадим руку дружбы тем, кто живёт наверху и зароем навсегда топор войны с Верхней Землёй! Там живут наши братья и они откроют нам свои объятия!    

Как обухом по голове Одинокова эти слова! Рука сама потянулась под мышку, к родному семнадцатизарядному «альхену», который никогда не изменял, в отличие от жены и сына. И как-то неожиданно из глубин подсознания вдруг вышла, скорее, выплыла странная, непонятная фраза «Тарас Грозный убивает своего сына». Откуда это имя? Кто был тот человек, Одиноков не помнил или даже не знал. Но если убивал, то, наверное, за дело? 

И вдруг с безотчётной, неожиданной тоской вспомнил, как разговаривал с ним Королиссимус. Как с куском говна!


13.
На заседании Высшего Совета был тихий час. Жрецы мирно дремали после обеда, переваривая пищу, посапывая и постанывая. Жрец Культурных Процессов, курировавший Средний балетный театр, даже вскрикнул во сне: «Маша, ещё фуэтэ, ещё! Кончаю!». Видимо, снилась постановка балета «Красный Экскаватор».

Не спал только Королиссимус. Ковыряя зубочисткой в зубах, листал «Личное  тело» старшего подполковника Одинокова.

- Так, посмотрим, с чем тебя едят? Набор хромосом… отпечатки пальцев рук и ног… состав ушной серной массы… Весь ты тут, голубчик, как на ладони. Биопсия слюны… носовой слизи… толщина и цвет лобковых волос и глубина подмышечных впадин… градус изгиба носа… длина мочки ушей… угол скульного выступа… диаметр ноздри… количество ресниц на квадратном сантиметре… Рост 170 сэмэ, вес – 100 кэгэ. Что ещё? Размер ног, цвет трусов, количество дыр в носках…

Он вообще любил что-нибудь листать. Как и звон медалей это отвлекало от дурных мыслей. Листая, много чего интересного нашёл он из жизни старшего подполковника Одинокова. Открылась дверь и на цыпочках, чтобы не будить синклит, вошёл Главный Дворцовый Администрант: «Ваше величество, старший подполковник Одиноков просит аудиенции».

- Просит? Лёгок на помине! Зови! – приказал Администранту и захлопал в ладоши.

– Иждивенцы, 45 секунд – подъём! Рыть себе могилы руками!

Увидев обезображенные страхом лица жрецов, смилостивился: «Да шутка это, шутка! Вам лопаты раздадут, не волнуйтесь!».

Одиноков вошёл строевым шагом и грохнул каблуками:

- Ваше величество, старший подполковник Одиноков по вашему приказанию явился!

- Явился, не запылился. А почему не покончил с собой? Иль поэта нашёл?

- Так точно, нашёл.

- Ну и где он?

- Перед вами, Ваше Величество!

Перед Королиссимусом сидел Жрец Общей Безопасности.

- Вот так номер, чуть не помер! - сказал Королиссимус. – Как же ты долго нас за нос водил! Всё утро. Я не я и кобыла не моя. Попался, поэтишка мерзкий! Повесить его на рейках за ноги!

Жрец упал в обморок. Одиноков кашлянул, привлекая к себе внимание:

- Никак нет, Ваше Величество, не он. Это я.

- Что ты? Поэмку накатал? Да ладно чушь молоть... Начальство выгораживаешь? Да не жалей его. Он тебя давно уже зарыл, и надпись написал: у попа была особа. Кстати, о ком это речь? И чего его жалеть, пусть повисит на колокольне, жопа с ручкой.

Одиноков щелкнул каблуками:

- Так точно, поэму написал я. Признаюсь!

Королиссимус вздохнул устало:

- Слушай, старший подполковник. Ну что ты мне мозги засираешь? С утра пораньше! «Он написал поэму!». Да кто тебе поверит, дураку? Ты и двух слов связать не можешь, а тут их – почти триста, я считал, пока жрецы спали, да ещё запятые! Или выпил, и потянуло на подвиг и жертвы? Так бывает с непривычки.

- Никак нет. Не пил. Я написал эту антирайскую поэму. Я нарушил присягу. Посягнул на святое. И готов понести наказание согласно штатному расписанию. Рубите меня на куски!

Королиссимус вздохнул:

- Есть же на свете дураки! А наши дураки лучше других дураков. Кому твои куски нужны? Цена им пятак в базарный день. Иди домой, служивый, проспись! Или похмелись, уж даже не знаю, что тебе пожелать. Наивных тут нет тебе верить. Ты сначала срифмуй слово «дятел», я посмотрю, какой ты поэт. Срань-герань? Я – поэт, зовуся фуй, от меня вам поцелуй! Ха-ха! Знаем мы эти штуки, проходили. Топай до хаты! А жреца в расход, как очухается.

Одиноков напряг извилины и вспомнил, что читал сын. Врезались крепко в память три строчки, видимо напомнили об изменщице-жене.
          
Объятья липкие, губки душные,
Ну и влип же ты, простодушный.
Радуйся, веселись, получай сифилИс!


14.       
Королиссимус откинулся на троне. Долго и внимательно изучал старшего подполковника, о чём-то размышляя. Вздохнул тяжело:

- Уважаю. Не то, что эти, козлы! – кивнул на жрецов, которые быстро-быстро сползли под стол. – За свою шкуру любого сдадут с потрохами. Значит, ты написал эти антигосударственные стихи?

- Так точно, я!

- Тогда ответь мне на вопрос: а кто это такой - сифилИс? А? И за что его получают?

Одиноков молчал, опустив голову.

- Эх ты-и, деятель! Это подарок такой! За долгую и трудную службу. Поэму он написал...

И вдруг Королиссимус вышел из себя:

- Молча-ать! Так я тебе и поверил, козлу! Чтоб написать поэму, надо книжки читать, а не только ценники в магазине. Из-за жены расстроился, так? Что ушла от тебя, дурака непутёвого? Смерти теперь ищешь? На себя наговариваешь? А хочешь, верну её? Сейчас позвоню и придёт с вещами. Или, чтоб туда-сюда чемоданы не гонять, поселишься в квартире старшего по званию? Который её увёл? Ну? Тоже не хочешь? А знаешь, почему?

- Никак нет, Ваше Величество!

- А я тебе скажу, почему. Да, поэму эту написал Одиноков. Но не ты, а твой сын! Звать Паулюс, 25 лет. Студент. Элемент неблагонадёжный. Интеллектуал, книжки читает, любит классическую музыку, а не дрыгалки. И теперь ты его выгораживаешь. Ну, не так разве? А? Как я тебя, а? Отвечать!

 Одиноков ещё ниже опустил голову. Королиссимуса это крайне разозлило.

- Я те покажу, - заорал он на весь замок, - где ракушки зимуют! Водишь меня за нос, скотина безрогая! Прохиндей! 

Одиноков дёрнулся.

- Эй, стража! – Щёлкнул Королиссимус пальцами в перстнях с бриллиантами, - живо сюда сынка! Доставить пред мои ясные очи! Устроим с папой очную ставку. Посмотрим, как яблоко от яблони недалеко падает, а сын за отца не отвечает! Ответят у меня, оба! Эй, Жрец Общей Безопасности! Очухался, засранец? Говнецом не от тебя несёт? Срочно наряд по адресу… – он посмотрел в «Личное тело» Одинокова, нашёл его координаты, - модуль 55, улица 77-я. Доставить парня живым! Руки в ноги, живо! Бить, но не калечить! Исполнять моё решение!

Одиноков резко вынул из-за пазухи «альхен».

- Э-э, - заволновался Королиссимус. - Ты что, стреляться надумал? Тут? С ума не спятил? Кругом зеркала, вазы мамайские, фарфор лямезонский. Умом поехал? Да тут каждая штучка по миллиону лябов, ты чё! Да отнимите ж у него пистолет! Кто-нибудь, охрана! Озвереть можно!..

Это последнее, что успел сказать Королиссимус, падая с металлическим звоном под стол. Одиноков открыл беглый огонь в его сторону, ориентируясь на звон от наград. Королиссимуса они и спасли, сразу пять пуль «альхена», отрикошетив от медалек, улетели в сторону. Раздался звон разбитого стекла, крики раненых охранников. Гвардейцы бесстрашно кинулись на Одинокова. Но прежде, чем его схватили, он сунул дуло «альхена» в рот и нажал курок. Стены Тронного зала обагрились алой кровью.


15.
В Тронном зале ещё замывали кровь старшего подполковника Одинокова, застрелившегося на глазах Королиссимуса, выносили тела убитых гвардейцев, заметали осколки разбитых зеркал и ваз, а в это время на 77-й уровне завязался настоящий бой. Семнадцать парней и девчонок под командой Одинокова-младшего держали оборону 55-го модуля. Здесь они давно прятали свой арсенал, поэтому в ход пошли и пистолеты, и пулемёт, и даже базука.

Едва Одиноков-старший выскочил из дома, сын, собрав своих, предложил разбегаться, считая, что идейный папаша непременно побежит на них доносить. Но все единодушно решили принять бой. Последний и решительный. Пусть люди увидят, что зреют очаги сопротивления, что не все в Подземном Раю смирились с властью тирана и что есть люди, готовые отдать свою жизнь за счастье этого дурацкого
народа.

Семнадцать ребят и девчонок, обнявшись на прощание, произнесли: «Один за всех и все за одного!» и заняли свои места возле окон. Через полчаса завыли сирены полицейских машин и около ста гвардейцев кинулись на штурм. Им пришлось не сладко! Каждый из семнадцати отправил на тот свет двух-трёх, а то и больше гвардейцев. Пулемёт Одинокова-младшего строчил из окна, не переставая, раскаляясь докрасна. То тут, то там раздавались предсмертные крики его друзей. Через какое-то время он остался один и, перешагивая со слезами на глазах через тела товарищей, выбрался через чёрный ход на улицу.

Злобная старуха, увидев в его руках оружие, закричала заполошно на всю улицу: сюда, сюда, здесь бандит! Одиноков-младший нырнул в подворотню и преследуемый гвардейцами, побежал вверх по 77-й улице. Над головой свистели пули и одна из них, попав в плечо, обожгла болью. Он повернулся и выстрелил три раза в преследователей из «альхена».

Ещё бежал и бежал, петляя и отстреливаясь. Звуки погони то приближались, то исчезали. Десятка три гвардейцев мчались за Одиноковым, а тот, покрытый кровью, охваченный тем возбуждением, которое и является последним пределом жизненных сил человека, мчался по улицам, руководствуясь одним инстинктом. Топот и крики гнавшихся за ним врагов подстёгивали и словно окрыляли его. Порой ему хотелось бежать медленнее, но свистнувшая рядом пуля вновь заставляла его ускорить бег.

Он уже не дышал, не вдыхал и не выдыхал воздух - из его груди вырывались глухие хрипы и сиплые стоны. Пуля задела его голову и кровь, сочившаяся из раны, смешивалась с потом, заливая глаза.

Вскоре пальто стало стеснять биение сердца, и он сорвал его. Хотел отшвырнуть и пистолет, он оказался слишком тяжёлым для его ослабевшей руки, но мысль, что если схватят, то будут пытать, ему была неприятна, он твёрдо решил покончить с собой. И не отшвырнул пистолет. Порой ему казалось, что топот вражеских сапог отдаляется и что ему удастся ускользнуть от своих палачей, но на их крики сбегались другие, находившиеся рядом; целый район был оцеплен гвардейцами и в какой бы уровень он не свернул, они бросались за ним.

Внезапно слева от себя Одиноков увидел реку, а справа – на горе Королевский дворец, мрачный, неколебимый, с башнями и зубцами, с огромной каменной эмблемой Красного Экскаватора над воротами. Через подъёмный мост взад и вперёд сновали гвардейцы, оружие сверкало холодным отблеском лунных лучей. Одиноков, собрав последние силы, принял решение, которого никак не ожидали его преследователи.
 
Уловкой выиграв метров тридцать-сорок у гнавшейся за ним стаи, он резко свернул к Дворцу, бросился на подъёмный мост, смешался с кучей солдат и стрелой, мимо часовых, мимо полосатых будок, мимо пулемётных ячеек и бронетранспортёров, промчался во двор, влетел в высокие двери, взбежал по лестнице на какой-то этаж и, затаился там, не надеясь уже ни на что.

Он прижался к стене и острая боль в плече так сильно ударила в мозг, ослепила, лишила последних сил, что он покачнулся и стал заваливаться на тяжёлую дубовую дверь.

16.
Дверь распахнулась и он очутился в спальне, освещённой огромной старинной люстрой, свисавшей с потолка. На кровати резного дуба за бархатным, расшитым золотыми лилиями пологом лежала красивая полуобнажённая девушка, и, опершись на локоть, смотрела на него расширенными от ужаса глазами.

Одиноков, шатаясь от усталости и рвущей тело боли, подошёл, стараясь сделать всё, чтобы её не испугать. И в ужасе отступил назад – перед ним возлежала, готовая вскочить и кинуться от него принцесса, дочка тирана Королиссимуса, его личного врага! Но выбора у него не было и он обратился к ней.

- Сударыня! - вскричал он. – Я – поэт! Меня хотят убить за мои стихи.  Спасите меня!

Он бросился к её ногам, оставив на ковре широкий кровавый след. Увидев перед собой человека на коленях, растерзанного, бледного, с пистолетом в руке, принцесса приподнялась на кровати и, в страхе закрыв лицо руками, начала звать на помощь.

- Бога ради не зовите! – умолял Одиноков, пытаясь встать. - Если вас услышат, я погиб! Убийцы гнались за мной, они были уже на лестнице. Я слышу их! Ради бога!

- На помощь! - закричала принцесса. - На помощь!

- Ах! Вы убиваете меня! - в отчаянии сказал Одиноков. - Умереть от звука такого милого голоса, умереть от такой прекрасной руки! Не думал я, что это может случиться! Впрочем, чего можно ждать от дочери палача, перевешавшего всех поэтов?

За дверью послышались шум, бряцание оружия. Раздались крики: кто его видел, куда побежал этот гад? Повар сказал: по коридору! Он где-то здесь! Ищите! Капитан, надо проверить комнаты одну за другой! Пятерых наших ухлопал! И сержанта ранил в живот. Голоса раздавались рядом, за дверью. Одиноков взвёл курок и приставил пистолет к виску. Если вы будете кричать, я выстрелю, прошептал он принцессе и поднял на неё глаза. И с удивлением обнаружил, что она смотрит на него без страха, очень внимательно и, как показалось Одинокову, с каким-то непонятным ему удивлением, даже изумлением. И вдруг задала вопрос:

- Вы правда, поэт? Но их же давно извели? Как вы докажете?

Одиноков еле стоял на ногах. Боль обжигала плечо, но он превозмог её и стал читать своё любимое, украденное в отцовском архиве:

Под ракитой, увитой плющом
От ненастья мы ищем защиты.
Наши плечи укрыты плащом.
Вкруг тебя мои руки обвиты.
Я ошибся, кусты этих чащ
Не плющом перевиты, а хмелем.
Ну так лучше давай этот плащ
В ширину под собою расстелим.

17. 
 - Как здорово! – захлопала в ладоши принцесса. - Как романтично! «В ширину под собою расстелим»! Мне никто не читал стихов! Никогда. А я их так люблю! А что такое хмель? А ещё можешь?

И он стал читать ей ещё и ещё. Всё, что помнил и даже свою последнюю поэму прочитал. И тут силы его оставили и он, покачнувшись, упал бы, если бы не принцесса. Спрыгнув босыми ногами на мраморный пол, она успела его поддержать, довела до кровати и усадила, подоткнув под спину подушку.

Он попытался собрался с силами, но мужество его оставляло. В соседних покоях солдаты, ничего не стесняясь, разбивали прикладами шкафы, били посуду, искали его, чтобы убить.

Принцесса на цыпочках подбежала к двери и закрыла её на засов. Как она была хороша в этот момент! Глаза её горели неистовым блеском, бретелька ночной рубашки, съехав с плеча, обнажила маленькую грудь. Её красивые каштановые волосы густой волной рассыпались по спине. Она стала срывать с Одинокова рубашку, чтобы перевязать его раны.

- Не бойся, милый, - шептала она, - сюда никто не решится войти. Я тебя перевяжу и спрячу в папином экранолёте, где тебя никто не станет искать. Туда есть потайной ход и только у меня от него ключи. Ещё есть у отца, но он туда вряд ли заглянет.

Она перевязывала Паулюсу рану и говорила, говорила, говорила, чтобы отвлечь Одинокова от грустных мыслей.

- Ты не думай, что я какая-нибудь бэ, как обо мне говорят, - вдруг сказала она, - это всё сплетни и злые языки. Я вообще ещё не спала ни с одним мужчиной. И ванны из спермы гвардейцев – тоже ложь, наветы. Ты – первый, с кем я хотела бы заняться сексом, кого бы я хотела обнимать и кому бы я отдалась, не задумываясь. Твои стихи перевернули всё во мне. Я же думала, что так и умру среди всей этой мерзости.

- Но ты же принцесса!

- Ну и что? Не называй меня принцессой и все, - говорила она, - зови меня просто Виктория. Или Вика. Это моё имя. Я буду любить тебя всегда. Мне нагадала Королевская гадалка, что мой суженый будет поэт. Когда их всех извели, я не находила себе места: а как же я! И вдруг появился ты, как судьба, как новогодний подарок! Ведь ты – поэт!

Одиноков поморщился. От боли? От её слов.

- Но ты же дочка моего врага, главного тирана, - с трудом сказал он. - Как мы можем быть вместе, если я его ненавижу? И желаю его смерти? Как я могу пойти против своего будущего тестя? Я никогда не пойду на сговор с тем, кто вешал моих собратьев по перу.

- А ты сейчас не думай об этом, - шептала она. – Хочешь, мы сбежим отсюда? Наверх, вдвоём? У меня есть бланки пропусков, я их стащила у папы. Мы впишем наши имена и убежим. У меня есть мотоцикл и нас никто не догонит? Мы будем жить на берегу настоящего моря, ты будешь читать мне стихи, а я буду сидеть рядом, тихо-тихо и слушать тебя. А ночью я буду любить тебя так, как не любил тебя никто и никогда. Я не умею готовить еду, не умею стирать и гладить. Но я всему научусь и ты будешь счастлив со мной. Я рожу тебе мальчика и девочку, и мы будем гулять с ними по берегу моря босиком, хочешь? Хочешь?

Она подняла глаза на Одинокова, и тот увидел в них такую любовь, такое глубокое чувство, такую бездну страсти, что едва не сошёл с ума. Он хотел сказать ей что-то хорошее, ласковое, но случилось непредвиденное. Затянув повязку, она не рассчитала силы и адская боль ударила в плечо Одинокову. Он вскрикнул и потерял сознание. Пистолет выпал из его руки и с лязгом ударился о мраморный пол. За дверью наступила тишина. Послышались голоса: что это, где это?

Кажется, «альхен», 17 калибр? Капитан, я по звуку определил! Тут, за дверью! Нет, я своими ушами слышал! В дверь стали стучать: принцесса, у вас всё в порядке? Ваше высочество, вы нас слышите? Вы одна? У вас никого нет постороннего? Принцесса, изменив голос, чтобы создать впечатление только что проснувшейся, разбуженной шумом и страшно из-за этого сердитой, сказала злым и сварливым голосом, что пусть они все убираются к чёрту и не мешают спать. Или она пожалуется папе! На просьбу открыть, чтобы обыскать её покои и убедиться, что всё в порядке, ответила резким и категорическим: «С какого привета, болваны? Может перед вами голой сплясать?».

Солдаты за дверью заржали: принцесса, не откажите в удовольствии! Она,  подыграв, произнесла сварливым голосом: сейчас, мол, только шнурки поглажу!   

18.
Совет Жрецов собрался на вечернее заседание.      

- Нет, ну какой же говнюк, этот ваш старший подполковник,  – сокрушался Королиссимус, на грудь и спину которого были надеты металлические тазы для стирки белья, а на шее висели тяжёлые чугунные сковородки от пуль. – Два зеркала-таки кокнул. Туда ему и дорога, дураку, на тот свет! Сколько от него шума! Следы его пребывания замыли?

Он внимательно осмотрел Тронный зал.

- Замыли, вижу, молодцы. Вазу мамайскую склеили? Хорошо, как новая! Нет, меняю решение. Выкинуть на помойку, склеенное не к добру! А сынок его, видать, тот ещё гад! Хорошо, у меня дочка. Даже отец с ним не справился. Что, товарищи жрецы, продолжим работу! Пойдём вперёд семимильными ногами, как в старину говаривали. Все на месте?

Жрецы заоозирались, пересчитывая друг друга. Одного не хватало.

- Опоздавшим не наливать! – пошутил Королиссимус.

Не было жреца Общей Безопасности.

«Та-ак, - подумал Королиссимус. – Это не к добру!».

Под впечатлением от смерти Одинокова у всех тряслись руки, даже у Королиссимуса. Но он нарочно не отложил заседания, считая, что лучший способ справиться с трясущимися руками – кого-то растрясти на деньги. Сейчас он прикидывал – кого и за что? И по всему выходило, что кандидатом на это дело был жрец Общей Безопасности. Королиссимус решил затребовать его личное дело, но тут в дверях раздался шум и тот влетел в Тронный зал собственной персоной.

- Ваше Величество! Высший Совет Жрецов! – у Жреца Общей Безопасности дрожал голос и тряслась голова.

- Опоздал на электричку? – пошутил Королиссимус.

- Ваше Величество, я только что с улицы!

- И как погодка?

- Ваше Величество, вопрос животрепещущий, не стану скрывать, хотя хотелось бы скрыть. На улицы вышел народ!

- Пусть погуляют, - отмахнулся Королиссимус.

- В вашем королевстве революция!

Несколько жрецов вскрикнули и грохнулось в обморок.

- Как революция, откуда революция? – удивился Королиссимус. – Не может быть у нас революции. Ты что, забыл, как меня все любят?

Сказал и осёкся: а если притворяются!

 - Ваше Величество, я не виноват, это всё проклятая поэмка! Её растиражировали по всему королевству. Переписывали от руки. Народ возбудился, вышел на площади с плакатами.

- Какого содержания?

- Требуют вашей...

- Отставки?

- Хуже.

Королиссимус пожал плечами:

- А что может быть хуже?

- Требуют, извините за выражение, вашего ухода...

- Куда? В монастырь? Так там у меня теперь гаражи.

- Ухода из..., я не могу, Ваше Величество, не могу!

- А ты через не могу. Ну что он может требовать, в самом деле, народ? Мозги как у детей? Хотят оставить меня без сладкого? Переживу? без бассейна? Сожму зубы и стерплю. А что еще? Ну, без чего меня хотят оставить, быстро! Не тушуйся!
 
- Хотят оставить нас, то есть вас, без... без... без.

- Штанов? Орденов? Баб? Ну, не томи уже!

- Без головы! - выпалил жрец и упал в обморок.

- Ну вот, наконец-то собрался с мыслью. Без головы... Всадник без головы... Голова профессора Доуэля... Одна голова хорошо, а две лучше...

И тут до него дошло:

- Как без головы? Чего без головы? Кого? Меня? Они что, белены нанюхались? А хо-хо они не хо-хо? Всех, кто с плакатами в расход! То есть, грубо говоря, на плакаты. Развесить по городу, другим в устрашение!

- Ваше Величество, веревок нет, - вылез другой жрец.
 
- Как это нет?
 
- Украдены, Ваше Величество.

- Не проблема. Травите дустом!
 
- И дуста нет!
 
- Да ладно, как это нет? Его ж не едят.

- Украден, Ваше Величество.

Королиссимус неожиданно вышел из себя:

- Достал ты меня со своими страшилками! Молчи уже! Проглядел я вас, сволочей! Еще раз скажешь про украдено, я тебя вот этим руками разорву, как грузик тузик! Бунтовщиков в грузовики и свозить к ядру, пусть дохнут.

- Грузовики нечем заправлять. Ваше Величество, помилуйте, в гвардии брожение! 

Королиссимус закрыл лицо руками. Тут только он осознал всю степень опасности. Его затрясло от страха. Он-то считал, что народ любит своего владыку, а выходит, что не очень? Хотелось плакать и кататься по полу от отчаяния. Но он взял себя в руки.

- Беру на себя командование! Принимаю самостоятельное решение. Что будем делать?

Жрецы подавленно молчали.

- Давайте, давайте, жрецы-жеребцы, отрабатывайте ваш хлеб! Алле, гараж, думать быстро, соображать! Всем головы поотрываю!

Жрецы полезли под стол.

- Назад! - разъярился Королиссимус. - Все сюда! Спасать любимого вождя! Вашего отца всех народов! Вот честное слово, всех перевешаю! На этот раз без шуток. На раз, два, три! Вылезать!

Жрецы завыли под столом.

И только один остался сидеть, Жрец Идейной Борьбы. Это был молодой красавец в самом соку, круглолицый, румяный. Одевался по последней моде, и, что Королиссимусу особо импонировало, умело формулировал свои мысли. Он был автором самых смелых проектов, например, Государственного Постановления «О повышении питательного уровня населения в целях выполнения продуктовых программ». Предлагал при рождении ушивать желудки до размера наперстка, чтобы меньше ели.

ще предлагал писать буквы не справа налево, а вверх ногами. А цифры лежа, чтобы их сразу можно было отличить от букв. На праздники не вешать портреты передовиков, а, экономя бумагу, вешать их самих. Не за шею, конечно, а за ноги и на время. Из мочи готовить кофе. Из говна лепить кухонную посуду. Бороться с повышением рождаемости с помощью штатных проституток. Выдавать им деньги на оплату клиентов, спецодежду и гигиенические принадлежности. Всё равно дешевле, чем потом кормить народившуюся ораву! Иногда посещали его голову мысли глобальные. Он их вынашивал долго, как будто шлифовал и выдавал, когда все остальные заходили в тупик.

20.
Под него очень долго копал Жрец Общей Безопасности. Несколько лет назад на Жреца Идейной Борьбы поступил донос, в котором было сказано, что он агент Верхней Земли и готовит в Подземелье военный переворот. Королиссимус по почерку и большому количеству ошибок ошибкам сразу узнал руку Жреца Общей Безопасности, но сделал вид, что он не в курсе. Обыску в модуле Жреца Идейной Борьбы не препятствовал из любопытства - интересно, что он там в свою нору натаскал? 

Протокол изъятия лёг на стол Королиссимуса. Список был на сто сорок листов, сплошь антиквариат с Верхней Земли! Многих слов Королиссимус даже не знал.

Составлять протокол агентам Корпуса Общей безопасности помогал сам хозяин вещей, т.к. те впервые видели многие предметы, от которых давно уже отказались в подземном царстве за ненадобностью. В результате произведенных обысков обнаружено:

1. Денег советских 22 997 руб. 59 коп., в том числе сберегательная книжка на 6180 руб. 59 коп.

2. Вин разных 1229 бутылок, большинство из них заграничные и изготовления 1897, 1900 и 1902 годов.

3. Коллекция порнографических снимков 3904 шт.

4. Порнографических фильмов 11 шт.

5. Сигарет заграничных разных, египетских и турецких 11 075 шт.

6. Табак заграничный 9 коробок.

7. Пальто мужск. разных, большинство из них заграничных 21 шт.

8. Шуб и бекеш на беличьем меху 4 шт.

9. Пальто дамских разных заграничных 9 шт.

10. Манто беличьего меха 1 шт.

11. Котиковых манто 2 шт.

12. Каракулевых дамских пальто 2 шт.

13. Кожаных пальто 4 шт.

14. Кожаных и замшевых курток заграничных 11 шт.

15. Костюмов мужских разных заграничных 22 шт.

16. Брюк разных 29 пар.

17. Пиджаков заграничных 5 шт.

18. Гимнастерок коверкотовых из заграничного материала, защитного цвета и др. 32 шт.

19. Шинелей драповых 5 шт.

20. Сапог шевровых, хромовых и др. 19 пар.

21. Обуви мужской разной (ботинки и полуботинки), преимущественно заграничной 23 пары.

22. Обуви дамской заграничной 31 пара.

23. Бот заграничных 5 пар.

24. Носки 11 пар.

25. Шапок меховых 10 шт.

26. Кепи (заграничных) 19 шт.

27. Дамских беретов заграничных 91 шт.

28. Шляп дамских заграничных 22 шт.

29. Чулок шелковых и фильдеперсовых заграничных 130 пар.

30. Носков заграничных, преимущественно шелковых 112 пар.

31. Разного заграничного материала, шелковой и др. тканей 24 отреза.

32. Материала советского производства 27 отрезов.

33. Полотна и разных тканей 35 кусков.

34. Заграничного сукна 23 куска.

35. Отрезов сукна 4 куска.

36. Коверкот 4 куска.

37. Шерстяного заграничного материала 17 кусков.

38. Подкладочного материала 58 кусков.

39. Кож разных цветов 23.

40. Кож замшевых 14.

41. Беличьих шкурок 50.

42. Больших наборных куска беличьих шкурок 4.

43. Каракулевых шкурок 43.

44. Мех - выдра 5 шкурок.

45. Чернобурых лис 2 штуки.

46. Мехов лисьих 3 штуки.

47. Мехов разных 5 кусков.

48. Горжеток и меховых муфт 3 штуки.

49. Лебединых шкурок 3 штуки.

50. Мех - песец 2 штуки.

51. Ковров больших 17 штук.

52. Ковров средних 7 штук.

53. Ковров разных - шкуры леопарда, белого медведя, волчьи 5 штук.

54. Рубах мужских шелковых заграничных 50 штук.

55. Мужских кальсон шелковых заграничных 43 штуки.

56. Мужских верхних рубах шелкового полотна заграничных 29 штук.

57. Рубах заграничных «Егер» 23 штуки.

58. Кальсон заграничных «Егер» 26 штук.

59. Патефонов (заграничных) 2 штуки.

60. Радиол заграничных 3 штуки.

61. Пластинок заграничных 399 штук.

62. Четыре коробки заграничных пластинок ненаигранных. 

63. Поясов заграничных 42 штуки.

64. Поясов дамских для подвязок заграничных 10 штук.

65. Поясов кавказских 3 штуки.

66. Носовых платков заграничных 46 штук.

67. Перчаток заграничных 37 пар.

68. Сумок дамских заграничных 16 штук.

69. Юбок 13 штук.

70. Костюмов дамских заграничных 11 штук.

71. Пижам разных заграничных 17 штук.

72. Шарфов разных, кашне и шарфиков заграничных 53 штуки. 

73. Блузок шелковых дамских заграничных 57 штук.

74. Галстуков заграничных 34 штуки.

75. Платьев заграничных 27 штук.

76. Сорочек дамских шелковых, преимущественно заграничных 68 штуки.

77. Кофточек шерстяных вязаных, преимущественно заграничных 31 штук.

78. Трико дамских шелковых заграничных 70 штук.

79. Несессеров заграничных в кожаных чемоданах 6 штук.

80. Игрушек детских заграничных 101 комплект.

81.Больших платков дамских шелковых 4 штук.

82. Халатов заграничных шелковых, мохнатых и др. 16 штук.

83. Скатертей ковровых, японской вышивки заграничных, столовых - больших 22
штук.

84. Свитеров шерстяных, купальных костюмов шерстяных заграничных 10 штук.

85. Пуговиц и кнопок заграничных 74 дюжины.

86. Пряжек и брошек заграничных 21 штука.

87. Рыболовных принадлежностей заграничных 73 предмета.

88. Биноклей полевых 7 штук.

89. Фотоаппаратов заграничных 9 штук.

90. Подзорных труб 1 штука.

91. Увеличительных заграничных аппаратов 2 штуки.

92. Револьверов разных 19 штук.

93. Охотничьих ружей и мелкокалиберных винтовок 12 штук.

94. Винтовок боевых 2 штуки.

95. Кинжалов старинных 10 штук.

96. Шашек 3 доски.

97. Часов золотых 5 штук.

98. Часов разных 9 штук.

99. Автомобиль 1 штука.

100. Мотоцикл с коляской 1 штука.

101. Велосипедов 3 штуки.

102. Коллекция трубок курительных и мундштуков (слоновой кости, янтарь и др.)
большая часть из них порнографических 165 штук.

103. Коллекция музейных монет.

104. Монет иностранных желтого и белого металла 26 штук.

105. Резиновый искусственный половой член 1 штука.

106. Фотообъективы 7 штук.

107. Чемодан-кино «Цейс» 1 штука.

108. Фонари для туманных картин 2 штуки.

109. Киноаппарат 1 штука.

110. Приборов для фото 3 штуки.

111. Складной заграничный экран 1штука.

112. Пленок с кассетами 120 штук.

113. Химических принадлежностей 30 предметов.

114. Фотобумаги заграничной - больших коробок 7 штук. 

115. Ложки, ножи и вилки 200 штук.

116. Посуда антикварная разная 1008 предметов.

117. Шахматы слоновой кости 8 штук.

118. Чемодан с разными патронами для револьверов 1 штука.

119. Патроны 360 штук.

120. Спортивных принадлежностей (коньки, лыжи, ракеты) 28 штук.

121. Антикварных изделий разных 270 штук.

122. Художественных покрывал и сюзане 11 штук.

123. Разных заграничных предметов (печи, ледники, пылесосы, лампы) 71 штука.

124. Изделия Палех 21 штука.

125. Заграничная парфюмерия 95 предметов.

126. Заграничные предметы санитарии и гигиены (лекарства, презервативы) 115
штук.

127. Рояль, пианино 3 штуки.

128. Пишущая машинка 1 штука.

129. К.-революционная троцкистская, фашистская литература 542 экземпляра. 

130. Чемоданов заграничных и сундуков 24 штуки.

Примечание: Помимо перечисленных вещей, в настоящий акт не вошли разные предметы домашнего обихода, как-то: туалетные приборы, зеркала, мебель, подушки, одеяла, перочинные заграничные ножи, чернильные приборы и др.

Королиссимус удивился: на хрена ему столько биноклей? Жрец Общей Безопасности разъяснил: не иначе, вести разведку в пользу Верхней Земли, ваших врагов!

- Хорошо, - спросил Королиссимус, - а юбки женские ему на кой? Член искусственный, одна штука? Столько пижам? Тоже для разведки?

- Педофил? - Высказал предположение Жрец Общей Безопасности.
Плотоядно облизнувшись, он глянул в глаза Королиссимуса и преданно спросил?

- Ваше Величество, расстрелять? Или повесить?

Дураков нет, подумал тогда Королиссимус, учуяв в интонации жреца какую-то хитрость. Это ему не понравилось. Не иначе, счёты сводит. А и хрен с ним, пусть и педофил, но человек с головой и никуда не денется. И сказал, как отрезал:

- Пусть работает. Дело сдать в архив. Компромата выше крыши, куда ему деться?
Только ума не приложу, на чёрта он это барахло хранил?

Жрец Общей Безопасности расстроился. Судя по всему, у него были свои счёты с молодым и подающим надежды любителем женского белья. Но на Королиссимуса давить было нельзя и жрец это знал. Себе, как говорится, дороже. Надо сказать, Королиссимус не ошибся: Жрец Идейной Борьбы служил ему с преданностью собаки. Сейчас же Королиссимус смотрел на него собачьими глазами, надеясь, что тот найдёт оптимальный выход из создавшейся обстановки. 

21.

И вдруг раздалось громкое, напугавшее всех присутствующих:

- Ваше Величество, я это сделаю! 

Королиссимус, слегка задремавший от волнений, чуть не упал с трона от неожиданности и загремел тазами:

- Кто, ты? Сам? Добровольно, не под пыткой?

Жрец Общей Безопасности затрясся, пытаясь что-то возразить.

- Ты со страху, что ли, такой смелый? – спросил Королиссимус. – Но всё равно – молодец! Дай я тебя поцелую в губы. Страсть, как люблю целоваться, етит твою мать!

Он потянулся к жрецу, привлёк его и залепил ему мощный и крепкий поцелуй. При этом жрец махал руками, пытаясь объяснить, что это не он, что,  боже меня сохрани (хотя он не знал, что это слово означает), а вот этот амбал за его спиной! И все уставились туда, куда он показывал – за его спину. Там высился рослый красавец-гвардеец (гвардейцы стояли по периметру зала через каждые полметра) в чёрном приталенном мундире с кистями на кармане кителя, витыми погонами на плечах, белых сапогах и в фуражке с гербом Внутреннего Рая – изображением ковша Красного Экскаватора.

Экскаватор стал реликвией и хранился в Музее Боевой Лавы; прошуровав практически до ядра Земли, он развалился на четыреста мелких запчастей. А сколько вынул он земли, миллионы тонн! Её потом обменивали на еду и одежду верхним жителям. Земля была главной экспортной статьей дохода Внутреннего Рая.

Цены на землю росли наверху постоянно и Королиссимус со жрецами хорошо зарабатывали на конъюнктуре мирового рынка. Наверху потом намывали целые острова в океане.

22.
- Ты что, серьёзно? – спросил Королиссимус гвардейца. – Без всех этих ля-ля, тру-ля-ля?

- Так точно, Ваше Величество, без них!

- Нет, а смысл?

- Влюблён, Ваше Величество!

- В меня?

- Никак нет, ваше величество?

- Не по-онял, - сказал Королиссимус с угрозой. – А в кого тогда?

- В вашу дочку, ваше величество! Хочу на ней жениться!
Королиссимус хлопнул себя по ляжке, из-за чего раздался мелодичный звон медалей:

- Вот это да, губа не дура. Это ты что, решил родственником заделаться? Заришься на мои богатства? Полцарства хочешь оттяпать, папой меня звать, так?

- Так точно!

- Вот, не знаю, - задумался Королиссимус. – Тебя сразу повесить или после обеда? За твоё такое большое нахальство.

Гвардеец грохнул шпорами:

- Ради принцессы готов на всё!

Королиссимус посмотрел на него с недоверием:

- А ты не сбежишь, солдатик? 

- Да сбежит он, как пить дать сбежит! – сказал обиженный очкарик. – Пусть оставит хоть что-то ценное в залог. Да хоть штаны.

- Эт-то мудро, - согласился Королиссимус. - Куда он денется с голой жопой? Свои же остановят, голуби эти, как их, поппинсы. А ты бы, кстати, помолчал, жрец!

И вдруг случилось то, чего так боялись жрецы, Королиссимус вспылил:

- Жрецы, вашу мать, от слова жрать! Нахлебники, приймаки, приживалки! Все деньги на вас уходят, на вашу жрачку. Вся народная валюта. На вас не напасёшься!

- Не знаю, - обиженно возразил Жрец Внешних Сношений. – Я ем только корм для канареек, а он дешёвый.

- Спорить будем? – грохнул Корлиссимус кулаком по столу. – Макса не читал, етиомать! Его политическую антимонию! А накладные расходы? А транспорт, а таможня? 15 процентов! А налоги на прибыль? Ещё 70! Всё вместе посчитай! 99 процентов расходов! То-то! В копейку вы мне обходитесь, толстопузые! Как я ещё не разорился с вами! Вы забыли, но я вам напомню: Внутренний Рай – это учёт и контроль, вы что, с луны свалились? Я вам покажу Пуськину Кузь, как говорил когда-то наш лидер Ебита Фуёвич! Что мы народу скажем, если он проснётся и спросит: где всё?

Что такое луна, он не знал. Тут всё было из полистирола. И луна, и солнце, и деревья вдоль правительственной трассы. А насчёт народа он врал. Мнение народа, который обретался где-то там, за высокой стеной, его мало волновало. Его волновало, чтобы все деньги, какие вращались во Внутреннем Раю, оседали бы, в конце концов, на его личных счётах с отполированными черешневыми костяшками. А он бы их раздавал понемногу – тому рубль, тому два. Кто не нравился, вообще ничего не получал, только обещания. И назло жрецам он сказал гвардейцу:

- Благословляю тебя, сынок, - хотя и не знал, что первое слово означает. – Умри, но помни: честь дороже выгоды! Ты понял? Без бутылки, короче, не возвращайся! Кстати, старый олимпийский анекдот: сколько водки не бери, всё равно бежать придется! Ха-ха-ха! Кстати, никто не помнит, что такое водка и куда за ней бежали?

Все закачали головами – нет, не помнят ни фига.

- Ладно, грамотеи, - вздохнул Королиссимус. – Замнём вас для ясности.


23.
Смелого Гвардейца провожала до двери целая делегация Жрецов. И все давали советы – как идти, как дышать, как легче снимать скорлупу с варёных вкрутую яиц. Королиссимус предложил присесть на дорожку.

- Так говорили наши предки, - пояснил он, - провожая героев в последний путь.

Жрецы, кряхтя и поскрипывая протезами, поплюхались на красную дорожку.

Королиссимус, обняв солдата, прижал его к сковородкам и долго не отпускал. Вскоре послышался храп. Проснувшись, он задал гвардейцу два вопроса: какая следующая станция? И: вы не выходите?

Солдата по-быстрому собрали и пинками отправили на Верхнюю Землю. Заседание продолжилось с новой силой.

- Не сочтите меня занудой, - сказал Жрец Общей Безопасности, - но всё  это – мёртвому припарки. Или останется наверху, или не дойдёт до выхода, свои застрелят. Нужно вопрос решать кардинально.

- А кто кардинал? – пошутил Королиссимус с подковыркой.

- Это фигура речи, Ваше Величество! - ответил Жрец. – Если мы не возьмём их в оборот, они возьмут нас.

- Уже взяли, - буркнул Жрец Идейной Борьбы. – Требуют, чтобы мы отдали им всех одноногих, одноруких и одноглазых. Завалили обращениями! В ультимативном порядке прямо. Как включу их радио, одно и то же: затруднён выезд одноруким, одноногим и кривоносым, нарушение прав человека и всё такое! Задолбали. Не отдадите, говорят, введём бойкот!

- На хер им инвалиды? – удивился Королиссимус.

- Думаю, идеологическая диверсия. Соберут всех, сфотографируют и напишут текст: жертвы карательной психиатрии Внутреннего Рая. Потом оправдывайся!

- А я думаю, это хозрасчёт, - подал голос Жрец Экономического Блока. – В два раза меньше обуви, варежек, носков. Ничего личного, хозяйственный аспект.

- Какой хозяйственный, - заволновался Жрец Идейной Борьбы. – У нас пол-страны таких. Если всех отдать, кто встанет к станку? За плуг? За рычаги экскаватора? Этот же коллапс сразу! Нельзя отдавать, надо упираться. 

- Упираемся, а что толку! – подал голос Жрец Внешних Сношений. – Они сами туда хотят. Говорят, дадут новую руку и ногу, нос поправят! Верят во всё, в любую ерунду! Как дети малые, етит твою.

- Прошу не выражаться! – подал голос Королиссимус. – Мне можно, а вам нет.
Стало тихо-тихо, слышно было, как летают искусственные комары, жужжа батарейками. И вдруг в тишине залы, выполненной по средневековой моде, раздался голос Жреца Общей Безопасности: 

- Есть идея.

- У тебя-то? – скривился Королиссимус. – Опять чего-нибудь вверх ногами? Не буду! И не хочу я писать буквы прямо, а цифры лёжа. Извращение какое-то! И даже не приставай, Генрих! Иди отсюда, не годится, незачёт!

Жрец, выдержав паузу, свой план всё-таки озвучил. И все рты пораскрывали – так просто? Это был гениальный план! Жрец Общей Безопасности даже заплакал от злости, - почему не пришла в его голову такая простая мысль? Жрец Идейной Борьбы начал с того, что посочувствовал Жрецу Общей Безопасности в связи с потерей его агентов, сменявших Внутренний Рай на сомнительные преимущества Верхней Земли. На его взгляд, Жрец Общей Безопасности предлагает здравую идею.

- Ничего не здравую! – прервал его Королиссимус. – Какую ж здравую? Танков нет, ракет нет, подводные лодки лежат вверх пузом из-за отсутствия воды. Считай, их тоже нет. Короче, товарищи, закроем этот не решаемый вопрос.

Он сделал знак Ответственному за энтузиазм. Тот свистнул два раза. Раздались продолжительные аплодисменты. Но жрец упрямо стоял на своём: есть решение вопроса! Конвергенция! Теория, которую давно муссируют в кулуарах Верхней Земли и отголоски этого муссирования слышны во Внутреннем Раю. Сращение верха и низа Земли, общий мир, общие деньги, общая судьба! Все будут ездить туда-сюда. Мы к ним, они к нам.

- Да что им тут делать? – сказал Королиссимус. – Разве на Экскаватор посмотреть?

Но жреца уже было не остановить. Язык у него хорошо подвешен! Кто захочет, может пить Пока-Молу, кто нет, напиток из хорошо пропитанных шпал. Но это будет не скоро, утверждали теоретики Верхней Земли. Может, через сто лет, а, может, через миллион.

- Я предлагаю не ждать милостей от природы, - сказал Жрец чьими-то словами. – Взять и никому не отдать – наша задача! И она выполнима. Раз они хотят конвергенцию, мы её дадим! Сами придём: а вот и мы, чего ждать, когда рак на горе пискнет? Спрячем в планшеты ножи и пистолеты,  и – вперед, под лозунгом: «Да здравствует конвергенция!». Ну кто посмеет нас остановить? У кого рука поднимется? Это же культурный обмен!      

Все подавленно молчали. План был блестящий, но вставать и куда-то идти, жуть, как не хотелось.

 - План твой из рук вон плох, - удивил всех Королиссимус. – Я тебе больше скажу: он преступный! Коварный! Он рассчитан на нечестных и недалеких людей. Тройнянский кон, как говорили в старину! Мы не такие. Мы люди иной фармацевтической продукции, у нас собственная гордость и на Поку-Молу мы смотрим свысока. В общем, не вижу смысла продолжать обсуждение. Отклоняем!

Он подал знак Ответственному за энтузиазм. Тот свистнул три раза. Раздались бурные продолжительные аплодисменты.

- Следующий акт повестки дня?

Но Жрец Идейной Борьбы не так прост, как его малюют. Он сразу смекнул, в чём причина недовольства Короллисимуса и постарался её  устранить.

- Ваше Величество, я не сказал главного. Лично вы должны смело возглавить самые главные операции по конвергенции Верхней Земли. Только ваше руководство может взять процесс в ежовые рукавицы, и только под вашими знамёнами мы придём к победе нашего труда!

Королиссимус благосклонно кивнул.

- Хорошо сказал, одобряю.

Он подал знак Ответственному за энтузиазм. Тот свистнул четыре раза. Раздались бурные продолжительные аплодисменты, переходящие в овацию.

- Итак, подобьём бабки, как говорят дедки, - предложил Королиссимус. -  Мы тут подумали, кое с кем посоветовались, кто лежит под столом. И решили, что ты это хорошо, жрец, придумал с конвергенцией под моим чутким руководством. Как говаривал мой прадед, не бровь, а в газ!

Он сделал знак Ответственному за энтузиазм. Тот свистнул пять раз. Раздались бурные, нескончаемые аплодисменты, переходящие в овацию. 

Королиссимус достал из-под стола новенький орден. Только что из-под пресса, даже маслом пахнет! Оглядел жрецов со специально вставленной хитринкой в искусственном глазу:

– Есть рацпредложение кой-кого тут награди-ить.

Жрец вскочил, чуть не потеряв шляпу, и вытянулся по стойке «смирно».

- Жрец Идейной Борьбы обрисовал нам, товарищи, фронт работ на ближайшие дни, недели и выходные. Это не может не радовать, - начал Королиссимус. – Как у нас в гимне поется: «Нам солнца не надо, к станкам нас пускай»! План, а это я сразу понял, как проснулся, хороший, я его слегка подрихтую и обязательно подпишу. А сейчас вручу заслуженную награду тому человеку, благодаря гению которого появился этот план, то есть, мне. Не будь меня, где б он был, этот жрец? Собирал бы пустые бутылки на помойке, как приз дать!

И повесил себе новый орден, найдя свободное место подмышкой.

Раздались бурные, нескончаемые аплодисменты, переходящие в овацию, все встали и долго стояли, пока Королиссимус не заснул.

26.
Цвет государственного флага Внутреннего Рая очень практичный – ярко-белый, как свежевыстиранная простыня. В центре изображение Красного Экскаватора, как символа достижений Внутреннего Рая. Он-то и прорыл тут километры тоннелей, ставшие со временем площадями и уровнями! Сейчас стоит в Музее Лавы. Когда на Совете Жрецов обсуждали цвет флага, из этого как раз исходили – многоразовое использование. Хочешь, вешай, хочешь, спи на нём, хочешь, пиши лозунги.
Одобренным лозунгом дня, рождённым в недрах Корпуса Пропаганды, был «Даёшь конвергенцию! Срастим Верхнюю и Нижнюю Земли!». С этими транспарантами разрешили вылезти из-под земли сотни сотрудников специальных служб, замаскированных под учёных, которые будут обсуждать  условия конвергенции на ближайшие двести лет. Перед дорогой их плотно покормили, выдав сверхнормативные запасы ароматного чая из крысиных хвостиков.

На «посошок» налили по 150 граммов дефицитной «шпаловки», национального напитка Внутреннего Рая, произведённого из хорошо пропитанных шпал. Напиток изготавливали на Королевском алкогольном заводе №1. Тут шпалы перерабатывали в опилки, которые загружали в специальный чан, добавляя дрожжи из перемолотых насекомых, крыс и червей. Крыс тут было много, несмотря на то, что их мясо считалось во Внутреннем Раю деликатесом, и на них шла безудержная охота.

Из-за дрожжей напиток в народе прозвали «клопомор». Замоченные опилки какое-то время подвергали брожению. Потом чан плотно закрывали крышкой, закручивали болтами и ставили на открытый огонь. Пар, пройдя через змеевик, и, охладившись в дефлегматоре-холодильнике, превращался в итоге в чистейшую жидкость, которая валила с ног, и на которую Высший Совет Жрецов ввёл монополию, после чего достать её можно было только по большому блату и ею награждали передовиков.

Дали в дорогу и сухой паёк – рагу из ракушек, специальный хлеб длительного хранения из асбеста. Но и всё равно, увидев гастрономическое изобилие Верхней Земли, а особенно, белые зубы местных женщин, их гладкую кожу, агенты тут же перебежали к врагу. Изменили, подлецы, Раю,  нарушили присягу, сменяли родину на понюшку табаку! И тут же сели строчить мемуары про подземный террор. За деньги!

Надо сказать, что Жители Верхней Земли, которые жили припеваючи, встретили первых внутрян с радостью, тепло и сердечно, разглядывали их, трогали.

Обсуждение условий конвергенции шло с большим энтузиазмом – кто кому и что должен?

Верхние люди жили легко, расслабленно, кушали хорошую еду, пили не солярку, как под землёй, а настоящую воду из родников и поэтому желали добра всем. Им хотелось получше узнать о гостях из подземелья. Тех поили волшебной, тонизирующей Пока-Молой, водили по заводам и магазинам и с сочувствием восприняли их желание получить политическое убежище. Агенты не остались в долгу и стали распространять всякие ужасы о том, как унижают и обижают в Раю одноруких, одноногих и кривоносых. Платят половину зарплаты, а кривоносых вообще не берут на работу пока не выправят носы!

От этих рассказов стыла в жилах кровь!

Как такое можно? Ложь, вероломство, цинизм! Что же это делают с простыми людьми! Короче, власти Верхней Земли потребовали наверх всех бедных и обделённых одноруких, одноногих и кривоносых. Права человека, свобода выбора и выезд на ПМЖ из дыры! Должен быть у людей свет в конце тоннеля! Нижние ставят условия: мы вам их, а что вы нам за это? Короче, дипломатические отношения стали худо-бедно устанавливаться. Пошли гонять туда-сюда одноногих, одноруких и кривоносых. Мы вам одноногих, а вы нам – курицу, индейку, яйца, мясо вот этих странных с рогами и хвостом, молоко и чипсы. И сметану! Вы нам – кондиционеры, генераторы, паровики и кузнечные прессы, мы вам – одноруких. Да сколько угодно, забирайте! Баба с возу, кобыле легче. Меньше народу, больше кислороду!
И кривоносых забирайте, у нас их – до чёрта! И всё у хлебных мест, поэтому и хлеба нет. Берите, берите! Наивные жители Верхней Земли! Всё у них просто. Жалеют одноногих, одноруких и кривоносых, а их – тысячи, тысячи и тысячи. Откуда их столько? Ноги им, что ли, нарочно ломают и носы скривляют?

27.
От репортажей по ТВ у жителей Верхней Земли стынет кровь в жилах: вот первый миллион внутрян лезет через щели в земной коре, через дыры и норы -  голодные, холодные, с чёрными от копоти зубами, немытые, нечёсаные, точь-в-точь, шахтёры! Обнимаются, целуются, плачут! Свобода! Плохо одетые, с авоськами, сумками и полиэтиленовыми стиранными в мыле и порошке пакетами со стёртыми рисунками! Всё метут, как пылесосы! Полки магазинные сразу опустели, так они и полки откручивают и стёкла из окон вынимают, двери с петель. Конечно, тут им хорошо: воздух, еда, вода – всё  настоящее, природное, а не как внизу – из асбеста, да из гальки речной, да из коры берёзовой! Плюхнулись в воды не до конца высохшей Атлантики и ловят сказочный, непревзойденный кайф. Но не долго они так радовались.

Верхние жители только руками разводят: что делается! Гости  вытоптали их поля для гольфа, клумбы и газоны, которые те оберегали столетиями, сожрали финики вместе с пальмами, черешню вместе со скворечниками и насвинячили с такою страшной силою от мыса Доброй Надежды до Новой Земли и от Лондона до Сан-Франциско через всю Европу и Сибирь, что верхним жителям стало страшно. И они спохватились!

Вот тогда-то для гостей настали тяжёлые времена, потому что их, легко
узнаваемых в толпе по не леченым зубам, мятой одежде и плохим манерам (неумение есть сразу вилкой, ножом и ложкой, держа их в одной руке), стали хватать за шиворот и силой запихивать назад, под землю. Уже без разбора, не спрашивая имени и не глядя, как раньше, одноногий ты, однорукий или у тебя всё на месте.    

И куда только девалась хвалёная вежливость верхних людей? Все эти их рассуждения о воссоединении семей одноруких и одноглазых. Им теперь ничего не надо! Послушайте, что они говорят внутрянам? Куда прётесь? Свиньи подземельные! Топай в свой ад! Осади! И где же конвергенция, которую вы нам предлагали? Где забота об одноногих, одноруких, куда всё девалось? Но и нижние пошли на принцип! Ах, нас тут хотят? Мы, такие хорошие, тут не нужны? Так мы вам покажем Пуськину Хать! Их – назад, а они – лезут. Их по головам палками, а они – лезут. Кто уже азарта ради, дадут нам по зубам или мы им, а кто уже и жить не может без свежего воздуха и Пока-Молы.

Пока всё происходило возле Главной Дыры, верхние так не дёргались. Но потом случилось такое, что не приведи, господь! Агенты Верхней Земли показали свой звериный оскал. В одну прекрасную ночь они заварили кровавую кашу. Напали на своих пограничников у Главной Дыры и всех убили.

Переодели в лохмотья жителей Внутреннего Рая, отпилили им ручки-ножки, вымазали зубы углем и сфотографировали для газет подземелья: вот, как встречает Верхняя Земля наших одноруких и одноногих! За что они сложили свои головы? Взяли и спровоцировали широкомасштабную войну, надеясь выиграть её сходу.

28.
Ну и пошло, поехало, конвергенция в действии!

17-й Королевский корпус имени Красного Экскаватора, развернув маршевые колонны, вышел на оперативный простор и был уничтожен в считанные минуты лазерными установками Верхней Земли. 22 тысячи солдат были изрезаны им как капуста. Над полем боя долго стоял запах жареного мяса и слышались крики и стоны. 69-й Образцово-показательный полк имени Подземного Рая полёг, едва колонны развернули белые знамёна и вышли на марш. Всё пространство возле Главной Дыры было завалено обезображенными человеческими телами. Был уничтожен до единого человека и 130-й мотострелковый дивизион имени Совета Жрецов. Лучи лазера били с вышек у главного входа во Внутренний Рай. Вышки установили сто лет назад, когда подземные жители, ошалев от нехватки воздуха и еды, сделали первую попытку выйти наружу.

27-й секретный батальон спецназа Корпуса Общей Безопасности, проделав шурф в километре от Главной Дыры, зашёл в тыл лазерному дивизиону Объединённых войск Верхней Земли и забросал гранатами со слезоточивым газом экипажи вышек. В ход были пущены ножи и сто тридцать два ракетчика отправились к праотцам. Спецназ развернул лазеры против Объединённой Флотилии Верхней Земли и за короткий срок на дно океана ушли 7 вражеских крейсеров - «Револверс», «Даймонд», «Васко де Гама», «Каролина», «Либава», «Темза» и «Фройндшафт», два вертолётоносца «Эскуриал» и «Эсперанца» со всеми моряками и три десантных баржи с бортовыми номерами 787, 987, 772. Их просто разрезало на части тонким злым лучом.

В ответ на эту атаку с острова Готланд в Балтийском море командование Верхней Земли подняло в небо 1500 бомбардировщиков «Торнадо» и «Аякс», оснащённых лазерными прицелами и самонаводящимися ракетами; смелые лазутчики вместе с вышками были перемолоты в фарш, не успев даже открыть ртов.

Тем временам, воспользовавшись замешательством противника, в атаку пошёл 28-й Образцовый пехотно-десантный полк имени принцессы Виктории, гвардия Внутреннего Рая. Чёрные мундиры, белые начищенные до блеска сапоги и шёлковый нашейный платок цвета глаз принцессы Виктории; она шефствовала над гвардией и та, обожая её, хранила портреты принцессы в нагрудных карманах мундиров.
28-й Образцовый пехотно-десантный полк имени Принцессы Виктории, гвардия Внутреннего Рая, успел занять командные высоты и обрушить ураганный огонь из миномётов «Крюшон» на позиции врага. Но уже через двадцать минут полк смела с лица земли атака лавины «Торнадо» и «Аяксов». Над полем боя ветер кружил голубые нашейные платочки с инициалами «П.В.» - принцесса Виктория.

- Битва достигла своего апогея! – надрывались все радиоточки Внутреннего Рая. – Наше правительство единогласно приняло решение использовать атомную бомбу. Весь народ как один готов дружно умереть за своего любимого Королиссимуса! Умрём за Королиссимуса, говорят танкисты! Умрём за Королиссимуса, говорят моряки Дважды орденоносного Сухопутного флота! Умрём за Королиссимуса, говорят лётчики тяжёлых ручных бомбардировщиков и их таскатели!

29.
Телетрансляция с поля битвы: армия Верхней Земли терпит поражение за поражением! Диктор надрывается: волшебная, Пока-Мола у верхних на исходе, в умах бойцов брожение и недоумение! Еще чуть-чуть, ещё поднажать и победа будет за нами! Самая малость.

Но и жители Верхней Земли смекнули: если не отобьются, им хана, не пожалеют их. Придут подземельные люди и поотрывают им головы. И тогда пошли они на крайние меры, которые сами же и осуждали много раз – взяли дуст и начали травить внутрян, чтобы побольнее наказать за вероломство. А чтобы и следующим поколениям было неповадно, стали закачивать в дыры, проделанные внутрянами, нехороший газ.

Но – перестарались, дали газа больше, чем надо и Земля лопнула. Пухла, пухла и в один прекрасный момент – р-раз и треснула по швам! То-то удивились бы инопланетяне, существуй они на свете! Весь космос в осколках цивилизации – вот летит со свистом фрагмент Останкинской башни, а вот плитка мозаичная от Эрмитажа, камни от башни Пизанской, а эта железная хитросплетенная конструкция от Эйфелевой, звезда летит рубиновая с башни Московского Кремля, фрагменты пирамиды Хеопса и башка от Сфинкса рядом, вот перила от моста через Темзу, тут же зубцы от кремлевской стены Пскова, колонна театра парижской Оперы и фрагмент росписи его потолка руки художника из Витебска Марка Шагала, искусственный член, выполненный с большой похожестью на настоящий, кусок каменной руки Христа из Рио-де-Жанейро, тут же пустые банки от волшебной Пока-Молы, за ней чья-то парадная форма с Орденами Красного Экскаватора, большой фрагмент двери дачи вместе со всем барахлом, которое там годами копилось: старый велосипед без колёс, тазы, лыжи без креплений, дырявые баки для белья, пустые бутылки, банки, спущенные ржавые колёса от «жигулей», стремянки без ступенек, промасленные тряпки, газеты, ящики, ведра, баки, сгнивший скворечник, внутри которого на бумаге лежит мумия давно засохшей галки.

30.
Когда началась газовая атака жителей Верхней Земли, тот смелый гвардеец, что добровольно вызвался принести секрет Пока-Молы, чтобы излечить принцессу, снял с себя рубашку, помочился на неё и приложил к носу. Дышал мочой, чем и спасся.

Он прочитал где-то наскальные тексты о жизни разных народов и о таком дедовском способе выбираться живым из каких-то газовых камер. Потом вылез из-под горы отравленных, взвалил на спину сейф, в котором хранились секреты Пока-Молы за миллион лет её производства, и потопал к Дыре во Внутренний Рай.

Добрался, обходя патрули, до дворца, где жила принцесса и под покровом ночи влез в окно, рискуя сверзнуться в пропасть. Спрятался за занавеской опочивальни, рассчитывая преподнести сюрприз: она войдёт, а он ей шкаф с секретами Пока-Молы! И скажет: я видел наверху 300 сортов колбасы, но ничто не поразило мое сердце так сильно, как твоя красота и твоя бледная кожа!

Готов на всё, лишь бы с тобой, неважно где – наверху или в подземелье, потому что у настоящей любви нет границ. И вдруг к нему подходит Жрец Общей Безопасности (откуда он взялся?) и говорит: принёс секрет Пока-Молы? Гвардеец отвечает: так точно, в шкафу. А где шкаф? Да вот же он. Тот: ну-ка, дай его сюда! Гвардеец ему: нет, жрец, не дам, я люблю принцессу и я на ней женюсь, Королиссимус обещал её руку тому, кто принесёт секрет Пока-Молы.
Вот я его и принесу, говорит Жрец Общей Безопасности, и толкает гвардейца в пропасть. Тот летит и слышит оглушительный грохот. Это лопнула Земля, как один большой воздушный шар, перекачали её дураки газом, перестарались! Вот вам и конвергенция! И триста, а кое-где и все 400 сортов колбасы. И одноногие, однорукие и кривоносые.

Последнее, что зафиксировал гвардеец перед тем, как расшибиться в лепёшку, был летящий по небу Жрец Общей Безопасности и огромный фюзеляж космолёта с эмблемой в виде ковша Красного Экскаватора, который с грохотом вылетал через Большой Экспортный Тоннель, а в иллюминаторе – два испуганных лица - парня и девушки, очень похожей на принцессу Викторию.

Кто же этот счастливец, которого она выбрала, успел подумать храбрый гвардеец и провалился в тартарары.
 
31.
А летели в космолёте принцесса и последний поэт Внутреннего Рая, которые там прятались уже третьи сутки под бдительным оком гвардейцев Королиссимуса. От страха молодые люди крепко обвили друга руками и их губы слились в жарком поцелуе.

Они не смотрели в иллюминатор и не видели, что от Земли не осталось ничего, лишь пыль. Да их это сейчас и не волновало.

Космолёт же летел и летел, прорезая просторы Вселенной под их сладострастные крики и стоны, и в его чреве зачинали новые Адам и Ева иную, лучшую жизнь.

Пройдёт ли человечество тот же путь – от Эдема и от искушения нового Адама к изгнанию из нового рая, от Всемирного потопа, Вавилонской башни и Исхода до Холокоста, убьёт ли новый Каин нового Авеля и скажет: «Разве я сторож брату моему?», обагрится ли кровью новая дорога человечества или это будет светлая дорога к счастью? Никто не знает. Такая вот штука коварная, эта любовь! Не случись того, что случилось, все бы к хренам погибли на планете Земля и даже эти двое.

Да здравствует, поэтому, любовь! Аминь!


Рига, 1975 год.