Роман Сашка Отрывок. Вниз по лесенке

         Осень была уже близко, а одежды тёплой у Сашки не было.  Да и откуда  было ей взяться,  если он лоботрясничал  всё лето. Анне с бабушкой ему покупать было не на что, итак задарма  кормили, последние копейки тратили. Понимал это Сашка, понимал, что паршивая у него жизнь, по своему родных жалел, стараясь  реже их объедать. Дружки подкармливали. Это было унизительно. И стал он подворовывать. Как-то раз ехал на старом, украденном, велосипеде – не успел его сбыть; вдруг  ударила  его по голове сумка милицейская. Он от неожиданности свалился, до крови расцарапав бедро. Тут и машина  подкатила. Воришку с велосипедом загрузили в неё и – сразу в  десятое  отделение милиции. Там расспрашивать стали, но он твердил одно, что не воровал, а покататься взял и  уже  хотел велосипед на место отвезти. «Врёшь», - качнул головой сержант. « Ну а к чему он мне? Я  поучиться  хотел… Он стоял у забора. Вы же видите: не велосипед, а рухлядь». «Врёшь,  воришка;  я  тебя знаю: ты не работаешь и не учишься. Ладно, проваливай! Попадёшься всё равно» - брезгливо махнул рукой на него сержант.
         Присмирел  Сашка. И чаще заходить стал в спортзал. Его брат приходил туда  под вечер, и терзал грушу. Как-то явился в спортзал грузин  Алик.  Только на днях у него закончилась отсидка.  Оказалось, что у него первый разряд  по  боксу. Заметив интерес Вовки к кожаной груше,  он предложил себя, как партнёра. И только когда разбил Вовке  нос,  признался,  что имеет  первый разряд и был в шаге от  мастера, но  помешала  тюрьма.  Самолюбивый Вовка стал ещё упорней тренироваться и через несколько дней предложил грузину ещё постукаться. Закончилась эта  потасовка  печальней прежней: на Вовку несколько минут  прыскали водой, с трудом выводя его из глубокого нокаута. И ещё пару раз  досталось  ему от Алика. Несмотря  на жестокие избиения, Вовка всё же напросился в друзья  к  грузину. Они и подружились, и их не раз  видели  вместе  гуляющих по городу.  Что их привязало друг к другу, никто не знал.
          Как-то пришёл Сашка домой,  а Вовка у Анны на койке сидит, весёлый и пьяный. Анна вышла сразу из  комнаты, вся смущённая. Сашке показалось, что Вовка чем-то её обидел. Неужели  к родной тётке приставал? Сашка пришёл голодный; глянул – а есть-то дома нечего. Он подошёл к Вовке  и попросил  взаймы  немного денег.  Тот  с небрежностью достал из кармана кошелёк, раскрыл и вытащил из него  несколько  сотенных.  Помахав  деньгами перед носом Сашки, засунул их обратно, с усмешкой сказав:
        - Работать надо.
        Со злостью  взглянул на брата Сашка и отправился вон из дома.  А дорога  одна  –  к Владику.  Там обедали, или ужинали -  не  понятно, но водочка  присутствовала.  Налили и Сашке. Закуски  было мало. Когда он вышел с дружком погулять, в голове у него шумело  и кружилось.  Направились к речке. У крайнего домика стоял  грузовой  автомобиль.  Обошли  его. Им навстречу неторопливо шагал парень.
        - Опять к Нинке идёт, - прошептал Владик. - Я его там видел. Хочешь, разберёмся?
        Сашку не нужно было уговаривать: хмель и голод, да и злость на брата искали выхода.  Правда,  засомневался: парень был высок и широк в плечах, не в пример худосочному Владику. Но  после  того, как Владик, остановившись, крикнул: «Разворачивай оглобли, паскуда! Нинку уже есть кому…», раздумывать было поздно. Парень, тоже остановившись, быстро наклонился; в его ладони Сашка увидел кирпич.
        - Брось, падла, камень! - заорал Сашка и едва успел откинуть вбок голову, увернувшись  от просвистевшей мимо уха половинки. – Ну, и гад! - Сжав зубы прохрипел он и вытащил из кармана складник.
         Владик,  растерявшись, отключился от боевых  действий.  Парень  же  продолжил баталию: шагнул к Сашке и выбросил вперёд  здоровый кулак. Но недаром Сашка заглядывал  в  спортзал: пригнулся, и вражеский кулачище скользнул лишь по макушке. В тот же момент он ткнул нападающего ножиком  в грудь. Ткнул неумело:  лезвие пошло  на  закрытие,  прихватив  Сашке  палец.  Он отступил на несколько шагов назад. Владик стоял в стороне и показывал рукой на парня, который  прижал ладонь к груди, из-под ладони  ручейком текла кровь. Парень стоял белей полотна. «Не может быть, - мелькнуло в Сашкиной голове. - Ведь нож закрылся».
        - Сашка, бежим! - опомнился Владик. – Зарезал…
        В отрезвевшей  голове Сашкиной замелькало: « Убегать, быстрее убегать!»   Грузовик ещё  стоял на месте. Не думая долго, Владик открыл кабину. Тронул ключ зажигания, включил скорость. Сашка вскочил на подножку. Отъехали не очень  далеко,  вдруг  прогремел  сзади  ружейный выстрел. Сашка увидел, что следом бежит мужик, верно,  хозяин машины, и ружьём машет. Успел заметить, что парень всё стоит в той же позе, придерживаясь  за  грудь,  а возле  него уже собрались люди. Владик нажал на газ; хозяин машины отстал, больше не стрелял. Доехали до переезда, где пришлось остановиться, пропуская поезд. Сашка  выпрыгнул  с подножки  и побежал в сторону леска.
        - Стой! - Владик не побежал следом.
        - Чего? Прячемся!
        - Я же его не резал, мне чего прятаться. Я – домой. Ну, наделал  ты  дел,  он тебя  милиции  заложит. Надо нам говорить, что он начал первым, обоим говорить.  Ну, я пошёл.
        Сашка спрятался в леске, но пробыл там не долго.  В  сумерках  постучал в окно к  Анне.  Тётя выглянула, позвала, свет выключила. Наклонилась к уху, шепнула:
        - Саша, тебя милиция караулила, с машиной… Только уехали. Я сказала, что приведу тебя завтра утром.  Что же ты такое наделал – порезал человека! Хорошо, не совсем убил. - Она зашептала ещё  тише: - Приходила Любка,  мы  договорились с ней: бери свой чемоданчик, я всё собрала,  вот тебе ещё сто  двадцать рублей, у Любки переночуешь, а утром уезжай куда-нибудь.
        Взяв  чемоданчик и гитару, Сашка пошёл к тёткиной подруге, он знал, где она  живёт. Вот и её окна. Светятся очень ярко. Он подошёл и заглянул. В комнате  стоял ухажёр её  – инженер, красавец. С ним Любка дружила давно, только  до загса  у них  почему-то  не  доходило.  Но, видимо, Любка не  теряла  надежды,  поэтому  держала  ухажёра  на  расстоянии.  Сашка  продолжил наблюдать. Инженер держал в  одной руке кепку, а другой пытался  обнять  девушку. Но  Любка была, как говорится, на чеку и вовремя отталкивала его  руку. 
         Любка несла в  себе  черты  восточной  красавицы, очень была красивая! Но было ей уже двадцать четыре года, критический возраст: пора было искать  мужа.  Долго длилась возня молодых, Сашке ничего не оставалось делать, как терпеливо ждать. Наконец  хлопнула дверь, Сашка увидел  удаляющуюся  фигуру  жениха.  Он сразу же постучал в стекло. Любка приоткрыла дверь:
        - Заходи.
        На столе, в небольшой кухне, стояла богатая закуска, тут же -  два пустых стакана.  Любка явно была навеселе.
        - Присаживайся; голодный, наверно? – у неё голос  пьяненький, ласкающий. - Перекуси,  и  на боковую, утром Анютка обещала прийти, разбудить.               
        Она  сполоснула торопливо стаканы и налила вина,  достав из шкафа бутылку.  Выпили  почти по  полному стакану. И то ли от голода, то ли от сумасшедшего дня хмель сразу же  ударила Сашке в голову. Положив на  хлеб  кусок колбасы, он жадно ел; она  придвинула к нему тарелочку с нарезанной селёдкой  и глубокую чашку с квашенной капустой. Ещё налила по полстакана. Сама не закусывала. Ни  о  чём  не  расспрашивала, только упорно  глядела на него, покусывая губы. Когда он, поев, поднялся  из-за  стола, она подошла к нему, пошатываясь, и спросила:
        - У меня, дружок, только одна кровать, не испугаешься спать вместе?
        - Я не маленький, чего  бояться?
        - Посмотрим...
         Как только он лёг, она быстро погасила свет и вскоре оказалась рядышком, под одеялом. Сашка, дрожа, почувствовал её жаркое голое тело; вспомнилась «Седая», та ночь. И как только вспомнил, сразу же осмелел и ладонью погладил ей грудь. «О-о-о…» - прошептала она, повернулась на бок и горячими губами, дохнув вином, впилась в его губы. Не отрывалась долго, застыв и прижавшись к нему грудью.  Сашка знал, что дальше ему делать: он опрокинул её на спину. Но она вывернулась из-под него, бурно дыша, и села.  «Дразнит… » - подумал Сашка и с силой опять перевернул её.
        - Да что ты меня укладываешь на лопатки? Когда успел научился? Я  думала – ты ещё желторотик, – зашептала она ему в лицо. – Он почувствовал в интонации нотку разочарования. А она снова вывернулась, и вдруг оперлась на локти и колени, изогнула спину. – Давай по-другому, я так хочу.. .
         «Вон ей что надо…» -  обжигаемый  огнём неотступного желания, подумал Сашка, уже слышавший от пацанов про «собачью» позу. И, не помня себя, он набросился на неё; под напором его она, не удержавшись, сползла с кровати и ладонями упёрлась о пол, охая то ли от боли, то ли от удовольствия, а он терзал её, оставаясь на кровати, вцепившись в её бёдра железными пальцами.
         Ещё за окном  было довольно темно, когда громко постучали в дверь. Любка вскочила, накинув нижнюю рубашку, и побежала открывать. «Где он? Пусть быстрей собирается!» -  голос  Анны.  Попрощались  у  края  барака. Анна порывисто прижалась к  Сашке, поцеловала его несколько раз и  зашептала,  подав  ему какой-то листочек бумаги.
         - Мне эту записочку Фая дала,  знаешь её – заходила  ко  мне.  Фая  написала  брату,  чтобы он тебя  приютил. Здесь адрес. Он живёт  в глухомани; там одни татары. Там уж точно не найдут: татары - это не русские, не выдадут, если будешь дружить с ними. Побудь там, Саша, подольше, я прошу  тебя,  не  то очутишься в тюрьме. – Она ещё раз поцеловала его и оттолкнула от себя.
         Любка, покосившись на Анну, тоже прижалась к Сашке и чмокнула его в щёку.