родное

Замерцала кровь, пробудилася
судьбоносная живая нетленная
Ты не мне лишь дана и не мне совсем
Тебе течь, расти, прорастать как лес
я не знал тебя, был как зверь чужой
но теперь другой...

Но теперь стою посреди Земли
Сам не свой, не я, но лишь ты во мне
словно дар, словно казнь
И молчишь...

И поёшь-зовёшь и кричишь, и...
вой – ты не свой! Не свой!
Ты не ты, лишь сосуд, берегов края
глина тёмная, беспросветная
а святая – Я, дуновение!

Страх шевелит траву
Ночь встаёт во весь рост
открывает зёв, призывает встать
Всех кто жил тобой, пил из недр твоих
кто мерцал-дышал твоей волею

Их глазами ночь на меня глядит
их костьми мою разрывает грудь
мои жилы жжёт, сердце из глубин
кличет смерть мою, надо мной парит –
больше не один, но един, един...

И сияешь ты сквозь забвенье-сон
и несёшь дары от Отцов к Сынам
и никто не смеет тебе не внять
и Никто тебе говорит – не нам...

Ибо нам бытие как земля мертвецам
позабилось в плоть, в уши, поры, рот
и оглохших нас не спасти Никому
не исторгнув сладкий кровавый пот.

Пусть же будет так, как велишь-поёшь
пусть судьба течёт новой смертью, пусть
все, что наше здесь – это жертва, страсть
и с землею един – ничего не ждёшь –
жаждешь пасть...