жить дальше...

Вдруг мир превращается в ушко игольное,
Я становлюсь верблюдом навьюченным
Страстями, напастями, божьими промыслами,
Всячиной, что по дороге в обитель натырена,
Захомячина. В рюкзаке рухлядь, в голове хлам.
Мир многогранный, до конца непознанный,
В кулачке умещается и в кровь ладонь режет.
Скрежет позвонков, остеохондроз  намерений.
Я смотрю на свое отражение и вместо бедуина
Мудрого с губами заветренными временем
Морду обнаруживаю звериную, перекошенную
От боли, от того, что осколок правды-гранаты
Впился в хребет, заставил рухнуть, оскалиться.
Что-то нечеловеческое происходит,
Что-то мифическое, когда боги-тираны насилуют,
Записывая с жертвами оргии на видеокамеру,
Порно выкладывая в ютьюб и ленты прочие,
Якобы, непорочные, но каймой похоти отороченные.
Весь мир – пучок, охапка, корзина роз - максимум.
Все и всюду одинаково пахнет. Занюхано и затаскано.
Все и всюду становится манящим и недосягаемым,
Как мираж, как макияж макс фактора,
Как фальшь-талант пресловутой Кончиты Вурст.
Я со всем эти скарбом и утварью тащусь,
Выбираю курс на Бермуды или чего по-хуже.
Караваном движусь, переваливая дни-барханы
К центру пустыни, к колодцам Учкудука сказочного.
Их три. В первом - песок, во втором – соль,
В третьем – нефть. А воды не будет. Ее нет!
Не будет воды, ибо последняя капля выпита
Маэстро Дали на брудершафт с Вермеером.
Нам ничего не осталось. Контракты и обязательства.
Очереди пулеметные по макушкам с целью брить,
Не с целью убить. Руки нужны не обвивать, а шить..
Вдруг мир превращается в крик пацанчика со двора.
Останавливается сердце, а потом взлетает
Воздушным шариком, подстреленным из рогатки.
Душа разжимает руку, прячется в пятки
И замирает в темнице ночи, ожидая утра,
Утра нового дня, чего-то нового, такого нового... бля,
Что хочется дальше пробовать, дальше жить...

20:07. 21.05.2014.