Кредо

Хочу познакомить всех желающих со стихами моего, действительно, любимого поэта.

Василий Иванович Казанцев, конечно, не так знаменит, как другие, вполне мной обожаемые, но поэт тоже настоящий. Он член чего положено и даже международный лауреат, но не в том дело. Просто под многими его стихами и самому хочется подписаться…

Но смотрите сами.

Сначала — начало, т.е. рождение.


ЧАЯ

Облака в воде качая,
Размывая берега,
По тайге блуждает Чая —
Молчаливая река.

Почему же она — Чая?
Потому что — цвета чая
В ней берёзовый настой?

Нет — смородина, и верба —
Сама Родина, наверно,
Растворилась в речке той!..

Я живу вдали от Чаи —
Пароход давно отчалил
От лесистых берегов.

Но со мною — запах кедра,
Но со мною — свежесть ветра,
Горький привкус ивняков…

Потому что я в начале —
В дальнем детстве — жил на Чае,
Потому что — Чаей плыл,
Потому что — Чаю пил.

И ведь ничего парадно–патриотического, ни малейшего ложного пафоса, но — полная лирическая чистота и прозрачность. И даже философия, ирония… и погодите, сейчас увидите — до самого сатирического сарказма, если надо.


УЧЕБНИК ИСТОРИИ

Был путь исходный крив и крут,
И счастья нёс в себе он мало…
И появился рабский труд —
И жить — намного хуже стало!

Он изнурял. он иссушал —
И жизнь текла, тянулась вяло…
Но — появился феодал —
И жить — намного хуже стало!

И неизбежный час настал!
Сменив тирана–феодала,
Явился дикий капитал —
И жить — намного хуже стало!

Всё хуже, хуже — что ни год —
И недовольство всё копилось,
Всё зрело исподволь…
И вот —
Освобождение свершилось!

И стало всё — наоборот,
И всё — взыграло, заблистало,
И вольно вдаль пошёл народ!

И жить… намного хуже стало…

Хотя вы и сами, видать, догадались заранее., что перспективка ещё та. Как не вспомнить ещё одного моего любимого писателя–фантаста Ивана Ефремова, напомнившего нам в своём «Часе быка» закон стрелы Аримана: «В неблагополучном обществе любые перемены ведут к худшему.»
А хотите лучшего — станьте лучше.

* * *
— Познал тирана волю злую —
И кол забил в пустую тишь
И снова в той тиши бунтую,
Но — не молчу. А ты — молчишь!

— Я — силу с силой соразмерил…

— Но ты же — в вечном страхе жил!

— Нет, я служил ему и верил…

— А я — не верил!!
Не служил…

Или вот такой поворот перестроечный:


ПЕРЕВОРОТ

— Как быть тому, кто шёл к свободе
И, посреди дорог земных,
Отстал от всех других в походе?

— Конечно ж — догонять других.

Бедняга еле тянет ноги…
И вдруг — обратный поворот —
И вот, без всякой там подмоги,
Он впереди уже идёт!

— А как — другому, как другому —
Кто, посреди бессменных зол,
Шагал навстречу ветру, грому…

И — дальше всех —
От всех ушёл?!

Но что делать — судьба.
Да? Но пожалуйста!


ТВОЯ СУДЬБА

— Кто на тебя глядит, как на раба?
— Твоя судьба.

— К кому ты строг нещадно — как к себе?
— К своей судьбе.

— Выходишь с кем на тяжкий смертный бой?
— С твоей судьбой.

— Кого несёшь из боя на горбу?
— Свою судьбу…

Да и звезда, если хотите.


ЕГО ЗВЕЗДА

Хлеб его был ни горек–ни сладок,
Путь его был ни крут–ни полог…
Был один у него недостаток:
Зла людского он помнить не мог.

Не однажды, конечно, пытался:
Будоражил себя, растравлял —
Но потом неизменно срывался,
Но потом — всё равно отступал.

Зло за это его примечало,
Одаряло вниманьем своим,
Но своим — всё равно не считало…
И добро — не считало своим!

И, плескаясь, летела вода,
И водою стекали года,
И стоял на земле одиноко —
И остался стоять одиноко…

Одиноко, далёко, высоко —
Как высокая в небе звезда.

Ну и, собственно, о поэзии.


КАРАНДАШ

Как в глубине карандаша
Скрыт стебелёк графита —
Так в плоть обёрнута душа,
От праздных взглядов скрыта.

Мал карандаш — возьми большой,
Калёный, миловидный…
А строчки пишутся душой —
Невидной сердцевиной.

Порой значенья не придашь —
И в спешке бестолковой
Роняешь на пол карандаш,
Берёшь — роняешь снова.

А он всё тот же. Та же стать,
И прямизна, и живость…
А — не успеешь исписать —
И сердце искрошилось!

Да. Я б такое один не рискнул…
А вдвоём уже вполне можно.