За честь

В предыдущей рецензии описано, что он спасает собственный живой, осмысленный, разноплановый духовный мир.

У Толкиена в "Сильмариллионе" Ульмо, единственный из богов, продолжающий участвовать в жизни населения Средиземья, является одному славному воину с сообщением: "Камни же своей гордости брось в быстрые воды, дабы не мостить Злу дорогу к воротам".

Это там эльфийское поселение было, прятавшееся в лесах, изводящее врага обстрелом из-за деревьев; вот так бы оно не было, если б не спасло оно на свою голову этого славного героя; этот славный герой построил постоянную не мобильную на местности ставку, поснял все обманки с поселения; естественной преградой поселение от остального мира это поселение отграничивала река - так он через неё мост построил каменный красивый. И вот вроде бы Ульмо имел в виду, чтобы хотя бы снести этот мост, но герой не послушался, и поселение было абсолютно разорено.

Смысл того, что конкретные совершенно камни предлагалос бросить в совершенно конкретную реку, в том, что все вот такие рекомендации... по ведению войны... требуют непосредственных, буквальных, активных действий.

А если отвлечься от моста и реки, то уже давно и скрупулёзно просчитано, на какие реакции подвигает человека при тех или иных раздражителях находящееся в активе сатанинское самолюбие этого человека. Гордость - это очень красиво, и единственно возможно жить только с ней в относительно мирных областях - в таких областях, в которых люди живут и имеют между собой взаимоотношения. Они там друг на друга обижаются, того и другого хотят каждый для себя, а если не так, взаимоотношения невозможны и, в частности, невозможна нормальная человеческая любовь. Там, где люди воюют на достаточно крайнем фронте, люди воюют, а не живут. Нормальные человеческие взаимоотношения между собой у них сведены до минимума, заменены каким-то странным... ровным... медитативно-спокойным чувством принципиальной доброжелательности друг к другу; а с врагом не только взаимоотношений нет, а и самого-то врага не видно, представить на что он похож никому недоступно, никаких поэтому эмоций нормальных человеческих быть к этому хрен знает чему не может; а только и есть, совершенно безличностный, обстрел, то и другое вмешательство в сознание, ты это отслеживаешь, устраняешь, всё не оставляешь попыток вычислить, откуда чё берётся, но попытки эти бывают абсолютно безуспешны. Плохой воин конечно испытывает ненависть и разные эмоции по адресу этого безличностного обстрела, схем абстрактных математических, но испытывать такие эмоции нерезультативно, энергозатратно, мешает ясно соображать и елает воинауязвимы с той сороны, что на этой застилающей самоображение ненависти можно сыграть, обернув действия воина себе на пользу. Ненависть и бешеные эмоции уместны только во время общего слаженного прорыва или тогда, когда вдруг оказывается... на очень далёкой линии фронта... никем по дороге не остановленный... просто так тут прогуливающийся человек; что, соотносительно с этим событием, вообще происходит в мире, мне неизвестно; но ненависть и другие сильные эмоции - единственная хоть какая-то оборона и движущая сила этого добропорядочного прогуливающегося гражданина, не защищённого ни теоретическими знаниями, ни ежедневной практикой. Вообще... люди говорят, рассказывая о небывалом... бывает такой силы ненависть или скажем любовь, которая всё сметает на своём пути, так что никаких ловушек разгадывать не приходится, их просто не остаётся на местности во внушительном радиусе от воина. Но сам ни проявления такой любви, ни проявления такой ненависти, никакой другой э\моции - сам собственными глазами ничего подобного никто никогда не видел.

*
Гондолин, после очередной глобальной войны по всему материку, в которой опять победил враг... Некоторые, многие, там во время этой войны самовыразились, выплеснув всю свою страшную накопившуюся ярость /там ситуация была примерно "в каждой семье есть герои, которых безвременно унесла война", а во многих семьях так вообще есть пленённые/ и уйдя в посмертие, наконец, после всей жизни - впервые - в относительно спокойном состоянии духа; другие многие были взяты в плен и навсегда пропали в застенках, то ли их там пытали, то ли эксперименты проводили, уродуя сознание и выводя, на базе каких-то скрещиваний чего-то с чем-то, отвратных гибридов; тоже есть одна история, отряд был захвачен и брошен в тюрьму, в тюрьме там все были прикованы цепями и раз в сутки появлялся там громадный, кошмарный, с горящими глазами волк и одного из пленённых сжирал на глазах у всех остальных, когда остались двое, эльфийский король Филагунд, кажется, и мощный герой человек Берен - и снова волк этот нарисовался - вдруг посетил эльфийского короля кромешный, сверхчеловеческий прилив ярости и бешенства, король эльфийский голыми руками порвал цепи, голыми же руками задушил волка и, попрощавшись с Береном, ушёл за Море в своё эльфийское посмертие

Ну так вот, после той очередной кромешной войны некоторые остатки разбитых эльфов ушли глубоко в непроходимые горы и там осноали абсолютно закрытый город Гондолин, какими-то естественными природными преградами скрытый также и так, что его было не видно с воздуха; там, скажем, раз в сто лет или реже кто-нибудь вдруг попадал в этот Гондолин, какой-нибудь путник, и бывал в Гондолине принят, а вот не покидал Гондолина никто никогда, всем радушно и без обид объясняли, либо живёшь с нами жизнью наслаждаешься, либо умираешь. Там два или три героя из этого Гондолина всё-таки вышли, причём в результате местонахождение Гондолина оказалось раскрыто, потому что совсем сдуревший от плотно одного за другим следовавших боёв и приключений покинувший Гондолин человек примерно туда куда-то явился в горы, где где-то вокруг должен был быть Гондолин, и, запрокинув голову к небу, начал выкрикивать какого-то эльфийского короля, который смог некогда отступить, пока наш герой с некоторой частью войск прикрывал отступление. Тогда Гондолин был врагом вычислен врагом на местности, но ещё долго после этого не был взят, а взят он оказался... по причине дурной крови... одна эльфийская принцесса вышла замуж за некоего "тёмного эльфа", точно короче не местного... Она, на правах дочери короля, была выпущена из Гондолина, чтобы навестить внегондолинскую родню... которой навещать не стоило; по дороге то ли в гости к родне то ли обратно её умыкнул в свой лес некий персонаж, живший абсолютным отшельником, солнечного света не любивший и прозванный в народе "тёмным эльфом", ну и они стали жить, как-то как будто бы даже... любили друг друга... периодически. У них родился сын, которому мать часо рассказывала про прекрасный город Гондолин, над которым есть солнце, звёзды, и куча там фонтанов и памятников архитектуры; и однажды, не помню кто кого уговорил, но во время отсутствия отца мать с совершеннолетним уже сыном сбежали; сбежали, добрались до Гондолина, были приняты королём со слезами счастья и всё такое; за ними вслед прибыл тот "тёмный эльф", бес знает как нашедший дорогу, и во время аудиенции этот "тёмный эльф" метнул в собственную жену нож. Насмерть не убил, жена просила сохранить мужу жизнь... не помню, на каких там правах муж бы жил дальше в Гондолине, но нож оказался отравленным, и к вечеру дочь короля всё-таки умерла, сразу после этого "тёмный эльф" бы сброшен со скалы; а, значит, сын королевской дочери и внук короля остался жить и воспитываться в Гондолине. Этому внуку от отца передалась ненормальная для эльфа страсть к геологии / работой с камнями и недрами занимались, как правило, гномы/, по этой причине основную часть времени внук короля проводил в горах, в которых искал полезные металлы и драгоценные камни и много чего нашёл. А кроме этого, внук, тоже и в этом пойдя в отца, насмерть влюбился в какую-то эьфийку, которая ему отказала; и так это королевского внука расстроило, что этот внук... ещё, между прочим, не испугавшись... пошёл к врагу, рассказал, подробно как один он это знал, обо всех горных путях и подступах к Гондолину, и стал ещё постоянным информатором врага о положении дел в Гондолине; и вот после этого-то враг взял Гондолин.

*
А то ещё была несколько иная любовная история. Там смысл жизни одного достойного человека был в нежной, страстной, глубокой любви к собственной жене, а все другие нравственные категории рядом с этой любовью для него отходили на второй план. Жена была захвачена. Враг пообещал герою-любовнику, что, если этот герой выведет врага на собственный отряд, ему, герою то есть, дадут воссоединиться с женой. Герой вывел врага на отряд, и враг весь этот отряд во сне перерезал. И обещанное герою враг тоже исполнил, хотя мог и не исполнять, с него бы не убыло: радостно сообщил враг герою, что отправляет героя к его жене, и, прирезав тоже и героя, точно его к жене и отправил. Удивительно только, что герой так легко отделался, а то ведь могли бросить его в застенок, обоюдно с женой или порознь.

Агата Кристи Ак   21.05.2014 03:17   •   Заявить о нарушении