Доколе станет сил моих

«Доколе станет моих сил, буду употреблять все мои попечения и труды на служение больным братьям моим»
Присяга сестры милосердия Крестовоздвиженской общины 1854 год

1.
Девятнадцатый век – век искусства и смут -
Чуть шагнул за свою половину…
Англо-франко-османские силы в Крыму.
Бастионы, редуты, куртины…
В Севастопольской бухте затопленный флот
Перекрыл интервентам фарватер.
Город насмерть стоит, город держит оплот,
Как велит государь-император…
Корабельные пушки на суше теперь,
В строй с солдатами встали матросы,
Мирных жителей долг призывает к борьбе.
Крым не сдастся! Россия не бросит!

2.
Это небо покинуто облаками,
В нём лишь дым орудий, да пепел с гарью.
В сердце – соль морская и серый камень,
Ты теперь сирота, дочь матроса Дарья…
Англичане, французы и турки - скопом
На твоей земле и на море отцовом
Атакуют, но держится Севастополь.
Нет отца, но другим ты помочь готова.
Не смолкают пушки ни днём, ни ночью.
От контузий и ран погибает всё больше…
Ветошь с корпией надо? Приданное - в клочья!
Продаёшь корову – нужнее лошадь,
Утирая слёзы, обрежешь косы,
Орудийный шквал не страшней прибоя -
И в отцовской старой одежде матросской
Ты вывозишь раненных с поля боя.
Недалече нынче передовая,
Перевязку да воду взять, и - в дорогу!
Ты пока одна, дочь матроса Дарья,
Но уже с Петербурга идет подмога.

3.
В спокойные воды Фонтанки глядится Михайловский замок,
Где в Крестовоздвиженский праздник общиной присяга дана.
Куда же вы, новые сестры? Зачем же вы, светские дамы?
Неужто на фронте вам место? Не женское дело война!
По слову Великой княгини, по зову бесстрашного сердца
Помогут врачам те, кто ныне служить пострадавшим готов.
Увозит сестёр на театр военных опаснейших действий
Действительный статский советник хирург Николай Пирогов.

4.
Роща возле речки Альмы.
Орудийный гром недальний,
Копоть, грязь, в крови мундиры -
Точны пушки и мортиры,
Метко бьет турецкий штуцер…
Толпы раненных плетутся.
Что за чудо? Конь, телега,
Морячок – наверно, лекарь!
Ветошь, корпия и уксус.
Рана в ногу, рана в руку -
Поспевать быстрее надо.
Дарье не до маскарада!
- Это ж не моряк! Девица!
- Кто тут следующий лечиться?
Перевязан лоб, готово!
Да, девица! Что ж такого!
- Бог святой, так это ж Даша!
- Что за Даша?
- Наша Даша!
Наша, севастопольская!
Даша Севастопольская…

- Даша лечит и бинтует,
Где найдёшь еще такую?!
- Нашу Дашу, вот те слово,
Приглашают к Пирогову -
Поработать в госпиталь,
Там работы досыта…

5.
Утомлён курган Малахов, и Сапун-гора в тумане,
Крылья теплой южной ночи опустились над водой,
Видят дом во сне солдаты, дремлют турки и крымчане,
Над исписанной тетрадью спит поручик Лев Толстой.
Южных звёзд густая россыпь… Управляет до рассвета
Медицинской сортировкой славный доктор Пирогов.
Рядом с дочерью матроса в изнурённых лазаретах
Встали внучка адмирала, и княжна, и сотни вдов.
А за цепью бастионов и за линией атаки,
Где в Селимовых бараках смерть уносит  сотни тел,
Красный крест нашив на платье, со светильником во мраке
Жизни раненным спасает леди Флоренс Найтингейл.
После в справочниках толстых подсчитают, что потери
Среди раненных военных снизил сестринский уход.
С двух сторон большого фронта появилось место вере,
Что не только Бог не выдаст, но еще сестра спасёт.
Да, война - мужское дело! Но отступят боль и горе,
Если рану перевяжет милосердная рука.
Сестры…Кто погибнет завтра, кто умрет от тифа вскоре,
Кто для сестринства дорогу к нам проложит сквозь века…

6.
Резок излом эпох,
Жребий суров и слеп.
Время задержит вдох,
Время рассудит всех.
Вставшим в строю – почёт.
 Павшим в бою – покой.
Общая кровь течёт
В русле безбрежных войн.
В хоре земных осанн
Плач милосердный тих.
Кто-то спасётся сам.
Кто-то спасёт других.