Грустные манекены

Оживляет лунным светом стекла витражей,
Дремлет город душным летом в тишине ночей.
Спят дома, чуть-чуть пригнувшись, с грузом этажей,
Охраняют город спящий блики фонарей.

Ночь пришла, и все живое будет отдыхать,
Своим звездным покрывалом хочет все объять.
И пока усталый город крепко будет спать,
Лишь тогда все манекены станут оживать.

Манекены восковые станут оживать,
И в груди сердца живые смогут застучать,
То, что все они устали – людям не понять,
Манекены, как и люди, любят танцевать.

Жизнь досталась им нелегкой – целый век стоять,
Нарисованные губы могут лишь молчать,
Грациозные фигурки стройны и легки,
Как хотели б манекены тоже быть людьми.

Их витрина – вечный праздник, вечная весна,
Под прекрасною одеждой грусть их не видна,
Манекенам, манекенам, вечно молодым,
С их душой, красивым телом вечно жить одним.

Пусть одеты все по моде, в шубках из песца,
Очень грустно манекенам, плачут их сердца,
Им как людям сны не снятся, можно лишь мечтать,
И придется манекенам целый век страдать.

Если б был такой волшебник, смог их оживить,
Чтоб они бы как и люди все могли бы жить.
И сойдя походкой легкой, стали б танцевать,
И, наверно, манекенам есть о чем сказать.

Только ночью манекены могут оживать,
И немножко меж собою смогут поболтать,
И в своей витрине тесной говорят про нас,
И мечтают погулять бы ну хотя бы час.

Манекены, манекены вам ведь не сойти,
Потому что манекенам в жизни нет пути.
Люди, Божьи создания, могут умирать,
Их творения, манекены, будут век стоять.