Младенчество

                МЛАДЕНЧЕСТВО

Младенчество (до 1 года) – период, когда ребенок развивается в физическом, психическом и социальном плане чрезвычайно быстро, проходя за короткое время колоссальный путь от беспомощного но¬ворожденного с малым набором врожденных реакций до активного младенца, способного смотреть, слушать, действовать, решать некоторые наглядно воспринимаемые ситуации, взывать о помо¬щи, привлекать внимание, радоваться появлению близких.

Младе;нец — человеческий ребёнок в возрасте от рождения до года.



       Писать о своем младенчестве достаточно просто – соединить все рассказы родителей, тетей и дядей, бабушек и дедушек…и готова история! Я не слышал, чтобы кто-то о своем младенчестве что либо писал по собственным воспомина-ниям, а отсюда и вся ответственность! Так что если где и есть выдумка – то не моя!
      Родина моя, СССР готовилась встретить 9-ю годовщину Победы в Великой отечественной войне. Мама моя, уроженка совсем небольшого села Меркуши-но, что  в 50 километрах к востоку от духовного центра Урала города Верхо-турье, прославившегося  благодаря святому Симеону Верхотурскому, была тяжела. Первые два младенца матери умерли в первые месяцы жизни и за судьбу третьего беспокойство было нешуточным. Отец, уроженец села Вага, Брянской области, переживал не меньше супруги за судьбу своего наследника.
Следует описать жизнь и быт моих родителей в промышленном городке Красноуральске, градообразующими  предприятиями которого были медьком-бинат и химзавод. Обстановка с жильем в послевоенные годы в СССР  была особенно тяжелая. Разрушенная войной страна восстанавливала свою промыш-ленность, свою боевую мощь, не особо щедро заботясь о гражданах-победи-телях. Люди стойко переносили тяготы, мечтая о том, что детям их и внукам будет жить легче. Отец, женившись на моей маме, перенес из общежития свой чемоданчик к теще, счастливой обладательнице 10 квадратных метров жилья.
У многих рабочих в то время не было даже койки в общежитии. Такими были  родственники и родственницы отца, приехавшие из голодного, сожженного войной села. Со слов родителей зачастую переночевать на этих десяти квадратных метрах собиралось 10 взрослых людей. Трудно представить, как люди просто размещались. Оказывается:  на полуторной койке легко спали вдвоем! Под койкой размещались еще пара тех , кто имел поскромнее фигуру! Хозяйка квартиры, моя бабушка на брошенных под стол фуфуйках (ватниках!) размещалась со своей младшей дочерью.
 В комнате была кирпичная печка, топящаяся дровами, обогревающая  комнату и являющаяся кормилицей всего люда, собиравшегося к вечеру под ее своды. В комнате размещался  шифоньер – признак зажиточности хозяйки. Щель, кото-рую оставляли за шифоньером, была и ванной, и душем, и умывальником. Все удобства были во дворе. Причем морозы за 40 градусов в те времена не были чем-то удивительным. Вода в ведрах обмерзала кольцами, пока несли ее от колонки до квартиры.
       Комната бабушки была одной из трех коммунальной квартиры. Правда, со слов бабушки, в двух других комнатах ночевало по 5-6 человек на комнату, что значительно снимало нагрузку на общий коридор, имеющий Г-образную форму и  метров десять квадратных площади. Почти с комнату была и общая кухня, печь которой топилась жильцами по очереди. Больше трех хозяек одновремен-но в кухню не входило – была опасность ошпариться или обжечься о плиту.
           До дня Победы я не выдержал и появился на свет мартовского солнышка здоровым и увесистым (4250 граммов) малышом. Радости народа не было границ. Молодой семье в квартире все отказывали и коляску со мною втиснули между шифоньером и кроватью-полуторкой. Часть населения комнаты пыта-лась найти ночевку в других местах, что бывало нечасто, а основная часть заты-кала ватой уши на ночь, чтобы не так ярко были слышны мои радостные вопли.
Недовольство было высказано и соседями, слушающими мои песни через легкую стенку, разделяющую комнаты в квартире. На дворе хотя и была весна, но морозы до 10-15 градусов исключали мою ночевку на свежем воздухе. Тупик был разрешен мудростью моей бабушки, которая слышала где-то, что неболь-шое количество церковного кагора не может навредить здоровью младенца! Неимоверными усилиями в атеистической стране церковный кагор был изыскан и первая чайная ложка вина в купе с молоком матери мягко вошла в меня. Квартира отдыхала! Я спал по 14-16 часов подряд, не мешая бурной жизни моих соседей по жилплощади. Быстро разобравшись в жизни, без «дозы кагора» я был неумолим! Крики, вопли исходили из меня так бурно, что когда на дне бутылки осталось «чуть-чуть»…родители не на шутку всполошились! В советской семье…в семье коммуниста…растет алкаголик!! Главным советни-ком в этой серьезной ситуации стала фельдшер-акушер, которая спокойно порекомендовала «дозу» уменьшать, кагор разбавлять кипяченой водой. Не знаю, сколько бы я кагора этого церковного еще выпил, но случилось чудо – родилась сестра! Эта прибавка в молодой семье перевесила все аргументы начальников отца и ему дали отдельную квартиру с теплым туалетом! На этом мое пьяное младенчество закончилось и началось трезвое детство.