Поверь же в то, что ты, как свет, мне нужен!

(стихи о любви для литературно-музыкального концерта
в Центральном Доме ученых, Москва)
 

Я ВЫШЬЮ РАДУГОЙ «ЛЮБЛЮ»
(песня)

Я вышью радугой  «ЛЮБЛЮ»,
волью созвучья в семицветье,
и в честь тебя   в строку свою
вплету ромашки, солнце, ветер...

И в честь тебя и вопреки
всем бедам, горестям, ненастью
на небе  –  острием строки  –
я начертаю слово «СЧАСТЬЕ»...

И будет в нем звенеть струна,,,
и родники звучать, и птицы,
и будет лунная волна
ловить далёкие зарницы.

Когда тихонечко рассвет
крылом коснется побережья,
мой дар тебе  –  лучистый свет,
и трав медовая безбрежность.

Я вышью радугой  «ЛЮБЛЮ»,
волью созвучья в  семицветье,
и в честь тебя   в строку свою
вплету ромашки, солнце, ветер...

ЗА ЧУДА МИГ  БЛАГОДАРЮ!

Благодарю за грома час,
за солнце, брошенное в воду,
за яростную непогоду,
за мрак, соединивший нас,
когда и небо, и земля
вдруг съёжились в горсти Вселенной,
и над волной взъярённой, пенной,
сплели мы руки – ты и я!...

За звон спасительный звезды
о дно пустынное канала,
за радужную синь, за алость  –
твои, художник  мой, холсты…
За благодатную зарю,
за пролитую счастьем строчку,
за наваждения отсрочку,
за чуда миг – благодарю!


МИНУТОЙ  КАЖДОЮ – С ТОБОЙ!

Минутой каждою  с тобой
одной протяжною струной,
одним течением ручья,
одним скольжением луча,
одним мерцанием свечи,
одним дыханием в ночи,
одной мелодией дождя,
одною магией огня,
одним переплетеньем рук,
одним предчувствием разлук...

Одной строкой, летящей вслед,
одной улыбкою  в ответ,
одной туманностью слезы,
одним предвестием грозы...
Минутой каждою – с тобой
одной единственной судьбой,
одной волной, одной тропой –
минутой каждою  с тобой!


ДАВАЙ СЕГОДНЯ ПРОСТО ПОМОЛЧИМ…

Давай сегодня просто помолчим,
давай про быт и суету забудем...
На водной глади бытия Гольфстрим
смывает алыми устами хмель прелюдий...

Закат устало красит небосвод
осенним увядаюшим багрянцем...
В смешенье красок на палитре вод
меня, художник мой, закружишь в танце.

В зеркальной плоскости разлитые слова
подхватятся течением Гольфстрима...
Мы помолчим... твоя печаль едва
меня коснется  кистью  так незримо.

Останемся у вечности в плену...
Мгновения невысохшие краски
молчанием вольются в тишину
волны  –  напоминанием о ласке...


Я ПОМНЮ…

Как уходил,
(я помню), белая
светилась ночь…
«Прости… Прощай…»
Сирень сияла...
Онемела я...
Алел закатной ткани край.

Две тени молчаливо-светлые
прижались бабочкой к стеклу…
Звезда с печалью безответною
скатилась, как слеза,
во мглу…

И след ее,
из пыли сотканный
галактик  и веков былых
упал на подоконник комнатный –
в начертанный луною стих.

Как замерзала вишня снежная,
(я помню) – наледь лепестков
звучала долго
ноткой нежною
в безмерной пустоте шагов…

НЕ УХОДИ, СЛЫШИШЬ?

Не уходи! Слышишь?
      Не пропадай только!
           Солнце сорвётся камнем
                и обожжёт лес ....
Я поднимусь выше  –
      облаком, лунной долькой
           стану, цепляясь руками
                за безнадёжность небес...
Памятью, ветром, полем,
      лункой в пруду  –  даже...
            веткой, свечой, дрожью,
                стылой поземкой лет...
Бредом, тоской, болью
       стану   –   жарой, жаждой,
             моря солёной кожей,
                строчкой  тебе  –  вслед...


ПРОЩАНИЕ В ОКТЯБРЕ

Ты не исчезнешь. Не уйдёшь.
Я вмиг почувствую:  ты рядом,
когда багряным листопадом
меня настигнув, кинешь в дрожь.

Когда пронзит моё плечо
огнём – листа прикосновенье
и вместе с холодом осенним
на сердце ляжет горячо…

Открой, октябрь,  отчего
я у тебя ищу прощенье
и горькой тайны  очищенье,
в чём листопада  колдовство.

Зачем  в кружении любви
тебя молю: продли касанье
и, словно он, при расставанье
меня перстом благослови?!


ПОЗОВИ МЕНЯ – Я УСЛЫШУ

Дышит печка, скрипят салазки,
склон покрыт золотой чешуёй.
Блещут Альпы, как в старой сказке,
серебристо-седой тишиной.

Вон волшебные ели-старушки,
сдвинув брови, за домом стоят.
Виден мне из тирольской избушки
их торжественно-белый наряд.

Ах, какое февральское утро!
Искромётен блестящий наст.
Пусть диковинным перламутром
лес Сваровски осыпет нас.

Позови меня – я услышу.
Солнцем, небом, кристаллами льда
на снегу твоё имя вышью,
чтоб не таяло никогда!


ТРИ  МГНОВЕНИЯ

Братислава провожала меня дождиком
долгожданным дождиком. Земля
выпросила напоследок Боженьку
утолить иссохшие поля.

Ну а я, не веря в даль разлучную,
на ночном перроне, как во сне,
бормотанье губ дождя беззвучное
бездыханно слушала в тоске.

Поезд подошел, и онемелая,
стоя в трех мгновеньях от тебя,
так продлить минуты те хотела я,
разлипая занавес дождя.

Проводник поторопил. Ведь расставания,
как и встречи, для него   – привычный круг…
Если б только можно  расстояния
сократить прикосновеньем рук!

Братислава провожала меня дождиком
долгожданным дождиком… А я
всё молила, всё молила  Боженьку
выкрасть три мгновенья для меня...


НА ВОЛОСОК ОТ РАССТАВАНИЯ

На волосок стою от расставания.
Двухдневный путь окончен. Пустота
теснится в полном зале ожидания,
где пролегла незримая черта.

И меж двумя пространствами, мой суженый,
она прошла по будничной толпе…
А мне бы, в суету,  в мой март простуженный
одну лишь весточку – одну лишь   –  о тебе!

И вот (о чудо! ) крУжится послание  –
листок, забытый в  книге на века,
и явственно средь зала ожидания
ложится на плечо твоя рука...

Два города как будто стали ближе,
их притянул к себе невидимый магнит.
И будь ты  – в Братиславе иль в Париже  –
нас ни один перрон не разлучит!

Дороги странствий… Песен не отпели
ветра под звон шальных российских верст.
Мне скоро в путь. Ты жди в конце апреля.
Послушай … в сердце... слышишь... стук колес?


СЕРДЦА, СОЕДИНЁННЫЕ СКВОЗЬ ВЁРСТЫ…

Сердца, соединённые сквозь версты,
которым расстоянье не предел,
врастают в память, как в разлуку  весны,
как в почву   корни двух древесных тел...
Так в небесах   – вразлёт крыла скольженье,
так в озере    –  сияние звезды...

Сердец неистощимо притяженье
под знаком  воздуха, огня, земли, воды!
Когда стихий дарованное имя,
как заклинание от бед и катастроф,
сердца согреют клетками своими,
не потерять любви последний кров!


В МЕЖДУРЕЧИИ БУДНИЧНОМ

Переулками, скверами шла по городу женщина,
настроение  скверное, в сердце  -  скрытая трещина.
От недоли усталая, 
нелюбовью измаялась.
А весна запоздалая
перед нею не каялась.

Лишь сулит одиночество и бессилье уныния:
вот, мол, годы прострочатся в кудрях стёжками инея.
Ничего не обещано!
Но с надеждою смутною,
шла по городу  женщина
в синеву бесприютную.

Время стрункою тонкою отливалось в молчание,
свилось сердце воронкою из листа ожидания.
С талой ноткой беззвучия
снег стелился порошею.
Жизнь вдруг стала излучиной,
уходящей от прошлого....

И внезапно за сквериком, за соседнею булочной
стала улица берегом в междуречии будничном.
Стала встреча случайная
средь изношенной ветоши
светлой пристанью тайною...
И  пристанищем вечности...


ДЕНЬ ТАКОЙ ЖЕ БЫЛ,  ПОМНИШЬ?

Светоносные капли нанижет февраль
на звенящие солнечно-синие нити,
по дворам разбежится лучей детвора,
проворкует капель: «Не молчи! Не молчите!»

Ну а я соберусь, как обычно, с утра
и пойду сквозь заснеженность улиц и парка.
И морозных берез   под ладонью  кора
полоснет,  как ожог , сердце памятью жаркой...

День такой же был, помнишь? Ютился февраль
на подтаявшей скользкой полоске асфальта.
Серебристым отливом сверкала эмаль
под весёлою кисточкой юного марта...

Мы не шли, а летели... Скользя по стволам,
белокрыло мелодия тающих льдинок
опадала с небес... Помнишь  это: как нам
парк казался  пристанищем  всех  валентинок...

Золотился закат в каплях мокрого льда,
и ломалась лыжня   – пополам  –  с хрустом ветки...
Дотлевала свечой, пригорая, звезда
на оставленном кем-то окурке в беседке...


А ХОЧЕШЬ – РАСТОПЛЮ СУГРОБ?
(песня)

А хочешь   – растоплю сугроб
одним лишь только синим взглядом,
и солнцем  – поцелую в лоб,
и сяду за компьютер рядом?
Прикосновеньем тишины
на старой высвечусь тетрадке,
лучом проникну в твои сны
и в сердце постучусь украдкой...

Ты скажешь: «Всё наоборот!»
Снежинкой упаду в ладони,
и рыжий, как веснушки,  кот,
усядется на подоконник.
Остынет кофе... Но пока
на влажном побережье будет
звенеть мелодией стиха
в нас хмель  твоих, весна, прелюдий !



ПОВЕРИТЬ ДАЙ МНЕ…

Поверить дай мне, что тебе нужна,
как ощущенье снега, ветра, солнца,
когда глотком живительным весна
в уста и строки   необъятно   льётся...

Когда, срываясь птицей с высоты,
трепещет луч в руке   – горячий, ломкий,
когда небесные не высохли холсты,
начертанные кисточкой ребенка...

Поверить дай мне, что тебе нужна,
и стать твоим дыханием   –  как воздух,
и день прожИв, дай, милый, осознать,
что я могу зажечь глазами звёзды...

И стать в пустыне  –  клеточкой воды,
и каплею огня  – в январской стуже.
В строке моей  –  пульс и твоей судьбы.
Поверь же в то, что ты, как свет, мне нужен!