Ненаписанное в субботу

Всё минуло, видишь, — надежды, стремления, планы;
звучащее слово — богатства земного предел.
В глазах темнота, но я вижу цветенье каштана
и волос, который как будто не в срок поседел.
Послушай, тут страшно, тут тень бесприютная бродит,
шипит, извивается, словно в опилках змея — 
то рухнет под ноги, то сядет тихонько напротив,
а если присмотришься...
Господи, это же я...

Уже не полезешь на стенку, не вывернешь локоть,
лишь халу преломишь и терпкое выпьешь вино,
погонишь большую любовь, как животную похоть,
поскольку по модулю духа они заодно.
Такое нельзя объяснить, только вымолчать можно,
всё сводится к числам заведомо меньше нуля,
к сердечному тремору, клятвам и выводам ложным,
к тому, что весна поощряет и терпит земля.

Себя обману, что и помню и славлю день данный
в торжественной, связанной, скорбной его пустоте...
но кто зажигает шабатние свечи каштана
по счёту моих от тебя невозможных детей?