Страсти попа Дурачинова

      Умные, «свiдомие» да памятливые люди сказывали, жил да был на Вукраине  поп-растрига не нашей веры. Звался он Дурачинов. Чудной поп, куреозный,  внешности заурядной не примечательной, без бороды, одной щетиной лик прикрывши, брови насупимши да губами куриный огузок сотворив. Так и ходил такой персоной, людей честных в коленную дрожь да в сомнения вводил. Смурый попик, неприветливый, всё то он « думку гадал, чому вiн не сокiл».  Утром встаёт – думает, ночью на кровати ворочается – думает.  Думал он так, думал  и додумался , всякие твари бестелесные, эфирные да безумные стали его во сне посещать.

      Первым делом  Бандера пожаловал  (Свят, свят! Не сам конечно, дух его) ажно в ноздрях от серы защипало.  Дивится на Дурачинова, глаза округлил, губами шевелит, а ничего не слышно.  Потом замелькало всё, закружило, как в бесовских скаканиях из фильма «Вий», и остались только титры, да и те исчезли без следа.  Но прочитать успел: «Слава  Вукраине!» Сел на кровати весь в поту.  Вот оно. Вот он перст указующий  (Господи. Вразуми куда?)

     Ещё сказывали люди,  возгордился тогда Дурачинов, подбородком вперёд ходить стал,брови ещё больше к переносью свёл. А ещё шёпотом добавляли: тайно, ежели не видел никто, в зеркало на свой образ креститься стал.  И как не заважничать? Стопроцентное знамение получил. И пошло, поехало.  Что ни ночь, то эфирные сущности шастают как к себе домой. Мазепа и тот
раза  три бывал, всё на Петра жаловался. Дурачинов уж привыкать стал и злился даже:  чего повадились,  несут всякую ахинею, а то молчат вовсе, и ни намёка, ни подсказки. Отсюда серость лица приобрёл, взгляд фатальный да  вкрадчивость заторможенную.

     «Все мы немощны, ибо человецы сущи», аще не ведаем промыслов вышних.  Так бы и жил  поп –расстрига со своими глюками - фантомами да и нам жить не мешал, но Господь рассудил инако, пожаловал милостию.  О  тёмную, ненастную полночь  явился Дурачинову очередной Некто (или Нечто…) весь в жёлто – блакитном  сиянии под звуки небесного хора  “America.., America from sea
to shining sea…”. Растолкал бесцеремонно и такие речи говорит: «Вставай Дурачинов, иди историю делать. Hell  on you!  Ты ещё дрыхнешь?

      Подскочил поп как скаженный, очи выкатил,  туда – сюда ими водит. Глядь  нет никого а на полу штуковина лежит соблазнительная да приманчивыая, и надпись на ней имеется крупным  «уставом - кирилицей » писанная: ВЛАСТЬ.  И рядышком мелко-мелко,  без горилки не разобрать:  Made in  USA.  Поднял он ту ВЛАСТЬ, подышал на неё, краем рукава отёр да и за пазуху сунул.

      В новый день шагнул как в новую жизнь.  По улице идёт, все ему поклоны отвешивают,  чиновники да СБУшники  радостно лыбятся, как после хорошего «подноса» в инвалюте. В Раде сидит губы надув, господа – депутаты  «поважають».  А послов всяких налетело видимо – невидимо. Пуще прежнего заважничал Дурачинов. И давай указы штамповать:
     « Москалей  проклинать…  .» «По русски не говорить… .» «Денег не давать… .» «Пенсионеров не кормить … .» «Всех стращать… .» «Всем собираться в Европу… .» и паки, паки,… паки.
Весь день пирожком сдобным да румяным красовался, к вечеру обернулся чёрствым сухариком. Сидит уныло на кровати, думу думает как половчее крамолу вывести. Уж засыпать стал, вот тут,сказывают, и пришёл к нему тот… , ну тот давешний  Некто -Нечто  и такие слова говорит :
       -   Хай, Дурачинов. Ну как тебе власть? Потрясающе?
       -   До сих пор трясёт.
       -   А что так?
       -   Да ну её совсем . Одни проблемы и никакой радости. Москали вдоль забора бродят, подглядывают.  Подданные разбегаются,  денег хотят, и всё им мало.  Пенсионерам лекарства, детям подгузники, военным пушки, депутатам дачи.  Откуда брать?
      -   И только-то?  What a shame!  Враг тебе нужен, Дурачинов.  Ты злил кого-нибудь, бил смертным боем, жёг без милости?
      -   Было. «Беркутов» побил, не шибко , так по мелочи…
      -   Ты что же, фамилию оправдать решил?  Да разве можно так со ВЛАСТЬЮ  по мелочи?
Бомбить надо, градом сыпать, напалмом, обеднённым ураном… . Да мало ли хороших средств имеется.  Вот тогда  враги роями пойдут,  а ты на них все проблемы и спишешь. Вон и Европа застоялась, пора её растрясти да на евро развести.  А там и я тебе подсоблю, подкину чего ни есть.   Страсть как люблю врагов делать… .   
 
      Долго они так беседовали душа в душу. Полезный оказался визит, конструктивный. На утро не узнать  попа , энергия из него так и прёт: «В колокола бить…», «мобилизацию объявить…», «оппозицию  истребить…», «титушек ловить…»,  «Донбас  задушить…», «Одесу спалить…». И не было ему угомону. И блажилось ему,  что мудр он и всемогущ не по человечески.

      -   Ну? Что я говорил?  Враги толпами прут (мне со спутников всё видно) Получилось! Мои поздравления -  частил Некто – Нечто, явившись под темноту, – И  чего опять куксишся?
      -   Так ведь  враги  не мишени, огрызаются. Мало им моих  вертолётов, так они  моих опричников  больше сотни положили.  Что я прессе скажу?  И общественность  въедливая  всю
печёнку выест.  Попал я по твоей милости.
      -   Вот ты как?  Ты «мою милость» оставь, не свети на каждом углу.  И потом, дух я. Какой с духа спрос,  сегодня здесь,  а завтра ещё где. Да не дуйся ты. Поразмысли наперво, зачем тебе потери подтверждать? Ты их дезертирами объяви, и делу конец,  пусть ищут, а пока искать будут,
мы  наши дела обтяпаем. Ты вот что мне расскажи. Что это за пожар такой у тебя в приморском городе приключился?  Весь мир только об этом и трындит. Опять вляпался?

      -   Угу. – насупился Дурачинов – Мои перестарались, народу пожгли не счесть.

      -   Народу много было?  Ага, значит,  бегали, суетились?  Вот и ладно.  Когда много бестолковой суеты, никто точно не знает, что происходит.  Так вот,  скажи, что они сами себя подожгли.
И не пялься так.  Слышал наверное, был такой умный человек  Ёзеф  Гебельс ? Так он утверждал, что,  чем абсурднее ложь,  тем легче в неё верят.  Да, вот ещё. Толстосумов  своих на «кормление» на кошерные места расставил?  Как договаривались? Вот и хорошо. Запомни, это самый верный твой  «электорат».  Мало денег – мало голосов.  Много денег – много голосов. Oh, my God!  Всему
учить приходится.  И что б ты без меня делал? Ладно, не досуг мне, бежать пора. Думаешь ты один у меня ? Таких как ты в мире….  не скажу сколько, и всем помочь надо.
Увидимся!

      Растворился Некто – Нечто как зефир в эфире.  Оставил едва приметный запах серы и чего-то палёного.  Опустил Дурачинов руки  на колени, брови свёл. Задумался, значит.   И что это за дух такой? Что ни посоветует, всё боком выходит. Да и ведёт себя всё нахрапистей, бесцеремонней.
И душок от него странноватый.
      -   Господи,  вразуми! Кто сей? Какой конторы,  Небесной але  какой другой?
      Тишина в ту ночь стояла безупречная,  Господи  тоже задумался.