***

Вот и солнце скрылось за домами.
Скоро ночь, а я еще не ел.
И пропитыми, усталыми мозгами
Вспоминал о жизни я своей.

Вспоминал я детство дорогое,
Родную матушку, что сердцу так мила,
Отца, когда он уходил на поле,
И нежные те песни соловья.

Вспоминал родной я край и хату,
Луг, который я когда то весь косил,
Первую, но детскую зарплату,
Молоко, которое любил.

Но больше всех запомнились слова,
Что матушка мне тихо говорила:
"Запомни сын, запомни навсегда,
Что мы с отцом тебя всегда любили!

И обещай ты мне, что никогда
Не будешь пить, не будешь искушаться.
Ведь водка- грех, а грех страшней суда.
Туда попав, не выбраться обратно."

Я обещал,я клялся и божился,
Что никогда я не попробую вина.
И с этими словами я простился,
И в новый пыльный мир отправил я себя.

Но времени прошло не так уж много,
И клятву я сумел всю позабыть.
И водкой, которой в мире было много,
Решил тогда я жажду утолить.

Я утолил. И в омут бешеных туманов
Себя я сразу же загнал,
И в кучу жизненных капканов
Всё попадал и попадал.

Тогда я вспомнил, что мать мне говорила,
И горькими слезами зарыдал.
Она, наверно, обо мне ведь не забыла,
А я забыл и клятву не сдержал.

И на душе так больно и тоскливо.
Глядя в рюмку, жизнь свою губил.
А матушка меня по- прежнему любила,
Хотя и знала, какой теперь я был.

А матушка молилась за мое спасение,
За мое здравие,за благодать.
А я, чтоб проявить в молитве рвение,
Водку продолжал лишь попивать.

И мать ждала до позднего заката,
Сидя у замершего окна,
И думала, что я вернусь когда то
И обниму, сказав, "Ну, вот он я!"

Но я не шел, хоть ноги и ходили,
Я не бежал, хоть бегать я и мог.
Они дорогу к дому позабыли,
Боясь переступить родной порог.

А матушка уж в при смерти лежала,
Но продолжала ждать меня.
А я не шел. Душа моя гуляла,
Крича одно: " До дна,до дна! "

И вот уж матушку мою схоронили,
А я все продолжал гулять...
Мы шумно, жадно водку пили,
И думал я: вот благодать!

Тогда я думал, вот она свобода!
Вот жизни радости, которых я не знал.
Вкусив запретного, но сладостного плода,
Не понял сразу, что в омут я попал.

И вот теперь я опустился до низов.
Меня забыли те, кому я наливал.
И в жизни мелочной своей, собрав мишек грехов,
Один теперь себя я водкой утешал.