В стиле толкиновских гномов

[Прежде всего, я ни разу не толки(е)нист, но с основной программою творчества JRRT знаком, хотя отношусь неоднозначно. Когда в детстве я впервые стал читать "Хоббита" - как потом обнаружилось, в переводе Тихомирова - мне в голову просто врезалась песня "Пора в поход нам! Пора домой" - потому что она показалась мне чем-то невероятно жестко-экспрессивным; каждое слово в ней отзывалось у меня в ушах громким криком голосов на какой-нибудь демонстрации. Однако впоследствии я узнал, что в другом переводе песня передана совершенно иначе: "За синие горы, за белый туман". Этот лирический вариант мне не понравился совершенно употреблением слова "караван" (на мой взгляд, слово чисто восточное, и с ним у меня упорно ассоциировались тюрбаны, а вот гномы с тюрбанами - просто никак). Однако я немало удивился, как один и тот же оригинал можно оказалось перевести двумя столь различными мотивами. Тогда я и обратился к оригиналу; и оригинальная песня ("Far over the misty mountains cold..."), сочетавшая - в моем тогда понимании - и бурность первой версии, и некоторую печальную мрачность второй - понравилась мне много больше всякого перевода. Однако затем по "Хоббиту" вышел фильм; и музыка, ставшая с выходом фильма едва ли не общепринятой для песни гномов, совершенно не сочеталась с мотивом, на который я про себя пел стихотворение этого замечательного размера. Мало того; заунывная атмосфера кинопесни создавала ощущение прямо противоположное моему восприятию. Итак, в очередной раз оказалось, что восприятие у всех разное, и, значит, созданный мною мотив никак напрямую не был связан со словами песни. И тогда, ибо я музыку писать не умею, я потрудился сочинить какую-то балладу тем же размером, которая с гномами не имела уже никакой прямой связи, но которая, на мой взгляд, точней была привязана к тому мотиву, который мне казался единственно верным для Far Over. Не знаю, какой мотив был ближе Толкину для его песни; право автора решать священно, но уж вот для этой - моей - песни официальный мотив непременно мой - быстрый-решительный, немного гортанный и звеняще-взрывающийся в самоей середине третьей строчки каждой строфы; а четвертые строки немного протяжны.]

Пусть стал мир серым от золы,
Бесцветным от гнетущей мглы -
Но ярче стали в нем блистают
Каменьев острые углы.

Их грани режут солнца луч,
Их звездный свет огнем горюч,
Но рассыпая, их вправляют
В златую цепь, как нить в сургуч.

Они на бархате ночном,
В сплетенье вязи золотом,
Лишь присмирели, словно звери,
Что дремлют в клети чутким сном.

Они молчат в окладах книг,
И в серьгах дамских дорогих,
А в дни другие кровь над ними
Лилась ручьем, как барда стих.

Один в ларце их мнил сберечь,
Другой - вставлял в разящий меч,
Сверкала брань в них и по граням
Кровь не переставала течь.

Боев минувших зеркала,
Экстракт красы и корень зла,
В поту добыты и укрыты
В темницу чистую стекла.

21.02.13 г.