Сволочизм. Скромная попытка анализа причин

Я наконец-то начал понимать, почему злые люди такие злые. Звучит как-то не очень, но суть, в принципе, отражает, хоть и не отвечает требованиям поэтических оборотов. Мне сейчас почему-то не слишком-то до поэзии… Нет, я не берусь проводить детальный анализ всех нехороших дядек и тёток на свете. Я возьму на себя смелость сказать только о том, что вдруг понял. Можете потом сказать, что я ничего не понимаю в этой жизни и что всё это давно и повсеместно известно, но тем не менее. Конечно же я не претендую на детальный анализ поведения господина Брейвика, Свидетелей Иеговых и страховых агентов - это за гранью Добра и Зла. Я хочу поговорить о простых людях, о нас с вами.
Почему те люди, которых мы от всей души считаем мудаками, чуть ли ни эмиссарами мирового зла на Земле, продолжают быть такими, в нашем понимании, уродами и подлецами? Мы зачастую искренне недоумеваем: как человек может быть такой сволочью? Пытаемся понять, что там у него в голове, как это в принципе возможно? А мне кажется, что всё очень просто. Они не менее чем мы искренне считают, что все вокруг также являются уродами и сволочами. И в этом даже не их оправдание, а их правота. Правд, как мы знаем, всегда, как минимум две, а с увеличением количества оппонентов увеличивается и число вероятностей. В принципе я не думаю, что открыл для кого-то Америку – всё это и так было понятно. Но возникает вопрос: а почему они, эти злые люди, так считают, что мы, окружающие их хорошие ребята, такие негодяи? Ответ, как мне кажется, до банальности прост. Не проста только причина. Они, эти злые дядьки и тётки, потеряли часть себя. Звучит не то что банально, а уже, практически, тошнотворно, особенно после наших масс-медиа и прочей мировой «культуры». Согласен. Но, тем не менее, я постараюсь пояснить.
С детства мы, воспринимая окружающий нас мир, каждое место, в котором мы никогда не были, каждое событие, на котором мы до этого никогда не присутствовали, каждого человека, которого мы раньше никогда не встречали, так вот, на всё это у нас создавалась определённая картина чувств и эмоций. И эти «слепки» чувств мы, зачастую, несём с собой через всю жизнь. У всех они могут быть разными. Например опьяняющий запах травы после дождя, цвет неба на закате в январе, мотыльки, с забавным названием «шведы» сплошной стеной висящие в пронизанном лучами летнего заката воздухе вдоль берегов Невы… У каждого они свои. К примеру, я обожаю запах сирени, но я не помню о сирени пока она не цветёт. Когда, с приходом настоящего лета, воздух наполняется сиреневым ароматом – я вспоминаю себя, ещё совсем маленького, уже не помню девять или десять лет, идущего вдоль своего дома, по бетонной отмостке, мимо сиреневых кустов. Было, по утреннему прохладно, на листьях лежала роса, воздух был свеж до головокружения. Я не помню куда и зачем я шёл, но я помню тот момент этого утра в мельчайших деталях. В деталях ощущений и эти чувства всегда грели мне душу, насколько бы пошло и банально это не звучало. Мы не всегда помним о таких чувствах в повседневной жизни. И отмирают эти чувства у всех в разное время. Сначала мы не можем вспомнить, как пахнет мокрая трава, когда ещё где-то в стороне видны всполохи молний и слышен гром. Мы помним о том, как она должна пахнуть и о том, что мы это любили. Но как она пахнет уже не помним, этот фрагмент мира мы уже потеряли. Потом мы пытаемся вспомнить цвет зимнего заката, который когда-то в детстве приводил нас в восторг. И вспоминаем-то мы о нём только летом, а зимой, когда вот он – за окном, мы его не замечаем. И о том, что над Невой уже больше двадцати лет нет «шведов» тоже понимаешь как-то внезапно… И вроде бы ничего в этой жизни не меняется, но тем не менее, в те моменты, когда мы осознаём, что исчезло что-то «оттуда»… мы ломаемся. Незаметно, несильно, не критично. Но всё это накладывает отпечаток, для кого-то более заметный, для кого-то менее. Мы начинаем привыкать к, всё нарастающему год от года, чувству потери. Сначала оно не заметно, потом оно становится явным, зачастую нам даже нравится этакая «светлая печаль по ушедшим дням». Но со временем это чувство перерастает в чувство досады. За досадой приходит раздражение, а за ним и зависть,  когда мы видим тех, кто ещё не лишён того, что уже успели потерять мы. Зачастую всё перерастает в некий комплекс, в чувство ущербности. Часть этого мира, которая когда-то была только наша и, как мы думали, она останется с нами навсегда, исчезает и, как оказывается, исчезает она не вдруг. Постепенно. Только мы этого не замечали. Осознание приходит уже когда прошли все сроки. И от того только сильнее чувство утраты, а самое главное чувство досады и злости на самого себя: не заметил, не понял, не почувствовал, не уследил… Но досада и злость, особенно на самого себя, и особенно которую пытаешься скрыть, причём скрыть не только от окружающих, а скорее, и даже в основном, от самого себя, могут породить только одно – раздражение и злость, но злость уже не только к себе. И чем больше отмирает «слепков» нашего мира, чем больше в этом мире мы видим прорех, прорех в тех местах, в которых привыкли видеть что-то особенное, что-то своё... тем больше разочарование, тем скорее приходит к нам осознание того, что всё что было особенного мы уже давно успели кто забыть, кто продать. Кто-то принимает это и без особых эмоций идёт дальше. А кто-то не может. И в нём растёт злость. Злость на себя, злость на ушедший «мой мир», злость на окружающих, которые не понимают трагедии человека, который и сам то эту трагедию осознал с трудом. И я не считаю, что слово «трагедия» здесь звучит слишком громко и не уместно. Потеря человеком  прошлого, а это, по сути так и есть, ничем кроме трагедии не является.
Это, конечно, только один из множества камешков мозаики, которые составляют не то что характер, а скорее, подсознание человека. Но, как мне кажется, значение и размер этого камешка вполне серьёзны. И то, что это не пустые разговоры, подтверждает тот факт, что я сам представляю ту самую когорту «нехороших людей» о которой и писал. Этот очерк – попытка разобраться в самом себе, а если повезёт, то и помощь тому, кто разобраться в себе не может – пусть послужит точкой отсчёта, вдруг повезёт… Ибо не взирая на то, каким мудаком я стал за последние годы, я не теряю надежды на то, что рано или поздно я перестану смотреть на весь мир волком и мне не придётся каждодневно бороться с чувством ненависти, как к себе так и ко всему миру. Во всяком случае я ещё помню себя в том майском утре и те кусты сирени, а значит и надежда ещё есть.
Спасибо всем, кто смог осилить эту стену текста, столь сумбурно и столь внезапно для меня самого написанную.