глаголами

Лицо твое обнимать руками,
Играть, тут же забывать, бросаться словами, пока можно.
Нам казались тяжелыми вещи несложные
Каждый норовит залезть в чужую кожу.
Зато проще простого помнить только ночное,
Прощать все невстречи,
Не давить на больное
Из вечера в вечер.
Пустое. Забудь. Никто не вечен.

Так в память въелось, как в машине спелись, что в песнях пелось,
Как шнурами тоски мотало шею, как лента финиша взрезалась,
Как кричали, ругались, ножами кидались,
Как в день по семь раз навсегда расставались,
Как семь белых шаров в воздух летели,
Как недели тянули, дни палили, друг друга терпели,
Ломали пароли, порою, лезли в самое дорогое,
Ворошили, что трогать нельзя и
Сами. Сами все запороли.

Назло кричи, гневные письма строчи,
И чтобы я не перечила — говори свое "замолчи!",
Не мне больнее от всего этого,
Видимо, поэтому пыталась поэтом быть.
Я все давно на бумагу и в строки вылила,
И знаешь, совсем не диагноз это твое "нелюбимая"
Привыкла я. 

Тебе бы бирку на лоб, ярлык на тело:
"Не подходите, не трожьте! Это не ваше дело!"
Но плевать на стереотипы, мы без того, как дети.
Ты сам на себе и на мне поставил отметины,
Только, знаешь,
Я легко отмываю чернила.
А вот шрамы...
А шрамы навечно, "любимый".