Здравствуйте, Сударь. Весна разгулялась и май

Здравствуйте, Сударь. Весна разгулялась и май
жарче иного прохладного нашего лета.
Вороны множат над городом бешеный грай.
Только не знаю, к чему. Но к чему-то ведь это.

Вести с фронтов долетают как редкой грозы
в мае засушливом гром, погубляя надежду,
роста спокойного мирной, наивной лозы,
взрывов безумных всесокрушающих между.

Тут в Петрограде в опале немецкое всё.
Позакрывались кафе — прототипы берлинских.
В кинотеатрах не крутят немое кино.
Вывесок больше не встретишь на Невском латинских.

Все патриотами стали. И булочник Штоль,
что балагуром прослыл, как известно, в народе,
приняв заказ, не спешит с знаменитым "яволь".
Хоть и не немец совсем он, мне кажется, вроде.

Дерзкими стали матросы. И вот ещё, мат.
В парках, на улицах, в летних кафе на террасе.
Тучею грязной приличною публикой над.
Впрочем, писать не желаю об этой заразе.

В Лисьем Носу предводитель дворянства балы
по выходным у залива даёт регулярно.
Прямо у берега кромки расставят столы,
весело там и столичному сплину полярно.

В летнем театре поэты читают стихи.
Был Гумилёв и Ахматова. Славная пара.
Я за стихи им простила б любые  грехи,
так обжигает огонь их волшебного дара.

Я и сама дневнику доверяю порой,
скромных попыток слагать сокровенную прихоть.
Впрочем, считаю всё это наивной игрой.
И никого, кто прочёл. Разве только вот Вы хоть.

Я, как и Вы, отпускаю на волю слова
плотною вязью в бутылке по волнам залива.
В странном сумбуре сегодня моя голова,
словно бы яблоко я золотого налива.

Сим я прощаюсь. Бутылка, сургуч и волна.
Пусть, мне свидетелем будут лишь Ночь и Луна.