Изморозь

Подводник корчится на днище батискафа,
Белёсый, скрюченный - в нём что-то от кешью.
Пусть он в резиновой смирительной рубахе -
Давленье стрескает и эту кожуру.

Дождь цедит нервно, морось щёки кропит,
И изморозь по капелькам ползёт.
Но кто нас улучит, кто нас подсмотрит?
Трепач досужий да свинцовый небосвод.

Кого-то дома ждёт большая псина
С улыбкой пьяницы и тёплым языком.
Она излижет лёд лица. Глубины
Скрывают айсберга нормандский бастион.

Вовек не тает он от ласки и от слова.
Мы обращаемся с ним в госпиталь страниц.
А Лис не оказался Иеговой.
Снимает шерсть с плаща усталый Принц.

Здесь всё так пахнет - псиной и махоркой.
А Принц, наверное, хотел себе шпица.
Он мечется от Сартера к Шарлотте*,
Да ищет в Маракотовой* отца.

То шарф его запутался в кораллах;
То в лётной маске горькая икра.
"Ты слышишь, папа? Мне уже так мало..."
И тянет вниз кусок родного льда.

А стоит верить в этот белый ломоть?
В нём тонет "я" , как муха в янтаре.
Что станется в главе стекло-бетонной?
Да то же, что в неоновой главе.

Шмот глины стал сосудом в нежных пальцах,
И пепельницей в пальцах погрубей.
Но есть те, кому в пепле возрождаться,
Чтоб ты под крылья к ним да "Обогрей".

Вбивая в мостовую ноги-клинья,
Снег смахивая с перьев седины,
Идёт к кому-то кто-то без причины,
С букетом вялых роз Экзюпери.