Попробуй забудь

      День был безумно хорош. Солнышко  играло на волнах алмазными бликами,  а те затем, искрясь изобилием брызг, кокетливо разбивались в прибое.
Катенька  вышла на берег  и с хохотом отряхнулась от волн.               

–  Колень-ка-а, серёжка моя!?   С бриллиантом!!  - Охнула она, коснувшись миниатюрного ушка.               
Соседи по вялому отдыху  тут же зацокали, изображая сочувствие, но прослышав в отчаянии женщины о паре бесценных каратов, затеяли энергичное ковыряние  в  окрестных  барханах.

 – Вот что, Катюша, - махнул рукой Николай, когда бесплодные поиски истрепали всем нервы, – не было у тебя той серёжки - забудь!               
– Как это – не было! – отказывалась принимать  досадную  данность молодая супруга, они же из этой шкатулки. Ты помнишь?!               
– Э-эх, – протянул муженёк-реалист, попутно убивая  досаду, - увы, и не такие реликвии тленны!
Не рви, говорю, сердце - отдай ему и
вторую.
И морю спокойней, и нам - короче  печаль.               
Философ-супруг высвободил из Катиной ракушки непарное уже украшение, и сжал в её дрожащей  ладошке.               
  Глаза Катюше застил слёзный туман, а душу  разрывали сомнения.

Зайдя в море по грудь, она  суетливо и долго вертелась.               

Казалось ей, что все её соседи по морю и суше сосредоточены лишь на одном.

Она пудрила мозги, глядящим на неё ото всюду, погружаясь с головой  во многих местах, пока, всхлипывая, всё же не вырыла в донном песке ямку поглубже  .               
Соседи,  когда она  вернулась в рыданиях, что-то ей солидарно тарахтели  о статистике  подобных кошмаров.

Молодожёны покивали, проникшись  и, посапывая, свернули вещички.               

– Эй, парочка!  - донёсся им нагловатый голос подростка,  когда они уже покидали террасу.               

Молодые люди послушно сбавили ход.

Парниша неспешно мял им навстречу песочек босыми пятками. Подождут.               
- А знаете, -  подойдя, чуть небрежно коснулся он  плеча Николая, - я, когда её приметил в песке, понятия не имел   чья она и почём.   
А когда уже вокруг суета началась и рытьё – догнал, что штучка не хилая и решил не светиться.
Кто бы стал светиться, в натуре?!

А теперь вот, понимаете,  - это...               

Он разжал ладонь и развернул на всемерное обозрение украшение, играющее сомнительной радостью бликов:  – Вообще-то  я задумал её своей Соньке отдать, но она же, стерва, принялась макушку мне грызть:  «На хрен мне  эта  красивая!
В одно ухо!?

Подсуетись, говорит, рыжий пень, что бы и вторая была!"

Дура, блин! Как её теперь оттуда достанешь?!