Колдунья и костёр

Я кричала: «Спасите меня!
Пусть не тело – спасите хоть душу!».
Но за алым столпом огня
Всё никто не хотел меня слушать.
Я кричала: «За что, за что?!
Неужели я заслужила
На костре обратиться в ничто?».
Все гудели, но не уходили.
Мне сказали: «Последний шанс.
Он действительно будет последним.
Расскажи. И тебя – как в аванс –
Мы отпустим, проклятая ведьма.
Расскажи о бессмертье и том,
Что меж нами и дьяволом встало;
Расскажи, расскажи, а потом!»…
Пламя пятки мои щекотало,
Ветер волосы дико трепал,
Я смотрела, но лиц не видала.
Как бесцветна была та толпа…
Ах, а как же она ликовала!
Что рождённую в ночь полнолунья
И отданную в Ад при луне,
На костре убивали колдунью,
Чья душа отдана Сатане.
Я молчала. Я просто хотела,
Чтоб за очень короткий срок
Моё тело до пепла сгорело,
Чтоб моё колдовство – мой порок –
Никому никогда не досталось.
И на кромке пылал закат,
Я… а я до ушей улыбалась,
И не слышала душ людских смрад.
Инквизитор всё ждал ответа,
Но палач – раздувал костёр.
Моя песенка точно уж спета,
Но вот взгляд чересчур хитёр.
Я с трудом разомкнула губы;
Инквизитор застыл в полусне,
А я крикнула, громко и грубо:
«Да я душу отдам Сатане!
Ничего никому не отвечу!
Как вы жалки! О ужас! Позор!
Ведьмы, сволочи, будут жить вечно,
Как бы ни был суров приговор!»
Хохотала тогда до упаду,
Инквизитор влепил оплеуху.
Я кричала: «Что, рады вы, рады?!
А на шаг не хватило бы духу!
Зайцы! Мрази! Смердящие звери!
И толпою – да собраны в круг!
Боже, как же мне сложно поверить,
Что погибну от ваших я рук!
Проклинаю я вас, проклинаю!
Чтобы жизнь ваша стала лишь пыткой!»
Так кричала я, умирая.
Пусть закрыты ворота мне Рая,
Ну а я… умирала с улыбкой.
В алом пламени пеплом сгорая.

18. 04. 2012