Бахыту Кенжееву

Сидел курил я на балконе.
Шел дождь, вокруг тоска и грязь.
Вдруг из подвального окошка
Облезла кошка вышла вдруг.
Ей лет наверно девяносто,
Клоками взбилась мокра шерсть,
Меж луж унылых ковыляет
Как вялый горький огурец.
Вдруг – чу! – защебетала птичка!
Вблизи поодаль за кустом.
И облик вмиг преобразился –
Взметнулось ухо, холка, хвост.
И замерла с поднятой лапкой
Охотница из тьмы веков,
Услыша вдруг Природы зов,
Пронзивший и вскипевший кровь,
И все забыто – боль подагры,
Чесотка вечных сонных блох,
Лишь сердце пламенным набатом
По перепонкам изнутри
Ударами призывов к битве
Вбивает в мозг адреналин.
Остановилося мгновенье
Как символ жизни торжества,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты!
Писать бы с кошки Тициану,
Да приговаривать, - Писать!
Но с щебетом вспорхнула птичка,
И кошка сдулася опять…

Восславим же во век, о други,
Мгновенья жизни торжества –
Пучины темныя науки,
Что не позволят нам со скуки
Состариться средь битвы вечной,
Вгрызаяся в ее гранит,
Где ель сквозь иней зеленеет,
И речка подо льдом блестит,
Белеет парус одинокий,
Горит, горит моя звезда,
Бежит бродяга с Сахалина,
Где будем вместе навсегда.
Как птица Феникс мы восстанем
Средь лжи, безумия и тьмы -
И в аравийском урагане,
И в царстве путинской чумы.
И воскресят нас воды Ганга,
Ведь Ганг - священная река,
Что ждет и ждет от нас подарка,
Как от донского казака.

12 мая 2014