Попутчик

ПОПУТЧИК               

В купе мы были с ним вдвоём
И каждый думал о своём,
А поезд резво мчался вдаль,
Спеша за чёрную вуаль
Дождливой ночи убежать.
И я, чтоб не молчать,
Достав коньяк и помидор,
Завёл с ним первым разговор:
Зовут Сергеем, мол, меня.
В Москве проездом и полдня
Бродил по ней, рот разевая
И всё вокруг не узнавая.

Да, изменилась, приоделась –
Она так раньше не гляделась –
Сияет блеском, красотой,
Над Храмом – купол золотой.
А по дорогам, словно бесы,
Летят «Тойоты», «Мерседесы»,
Огнем горит реклама…
«За этим всем России драма, -
Подал попутчик голос свой, -
А видел ты за мишурой
Бомжей, калек, детей-сирот,
Погрязший в нищете народ?
Окинул лучше б взглядом
Что скрыто за фасадом.

Не видел жизни ты, Сергей…
А мне досталось крепко в ней:

Я был парнишкой молодым,
Когда отец, упившись «в дым»,
Не удержав в дороге руль
Под бензовоз загнал «Жигуль».
Он умер сразу, мук не зная,
А мне досталась участь злая,
Ведь я, оставшись сиротой
Не нужен был стране родной –
Она под лозунг перестройки
Катила, словно бы на тройке,
Но не вперёд, а в бездну, в яму,
Где всё дозволено лишь хаму,
Вору, чинуше и бандиту,
Взлетевшим ныне на орбиту
И всё решавшим без закона
Посредством только телефона,
Вранья, угрозы, пули в сердце.
И мне пришлось, друг, повертеться…

Окончив школу, в тот же год
Пошёл трудиться на завод.
Служил в десанте. С автоматом
В Чечне сражался с «ихним братом».
Затем домой и как родная
Вновь заводская проходная
Встречала по утрам меня.
За годом год, день ото дня
Трудился я в грязи, в пыли
За «деревянные» рубли.
Но тут «реформы» кто-то ввел -
И стал народ и бос, и гол.
Завод на ладан задышал
И через месяц ровно – встал.

Без работы, без рубля
Я, словно маленькая тля,
Боясь раздавленному быть,
Искал возможность – как прожить
Мне в этом городе большом
Своим умом, своим горбом.
Но всё напрасно, ибо власть
Держали те, кто смог обокрасть
Родную даже мать-старушку,
Оставив ей всего полушку.
Они, загнав народ в дерьмо,
Смотрели с важностью в окно
Как тот идет ко дну,
Сглотнув голодную слюну.
Они сегодня правят бал
И вместе с ними – криминал…

Но надо жить и надо жрать.
И, Робин Гудом решив стать,
Я в одиночку средь ночей
Стал чистить «хазы» богачей.
И допустил один «прокол» -
В пылу азарта не учел,
Что «крыша» есть давно над ними,
А я «набегами» своими,
Залезши в «вотчину» чужую,
Вношу сумятицу большую
В ряды бандитских главарей,
В ряды московских «сыскарей».

И тот «прокол» мне «вышел боком» -
О нём узнал я ненароком,
Когда подвыпивший сосед
Сказал, что видел как в обед
Мне в дверь ломились два «амбала»,
А их «ментура» «страховала».
Я понял, что за мной «охоту»,
Отбросив прочую работу,
Объединив в поимке труд,
«Менты» с бандитами ведут,
Что хоть залягу я «на дно»
Меня отыщут все равно.

Но в этот день все было тихо.
А на другой – хлебнул я лиха…
Они ворвались утром рано,
Меня связали, как барана,
И, сунув пистолет под нос,
Устроили допрос:
«Под кем ты ходишь, гад такой?
Зачем нарушил наш покой
И тронул нашу «клиентуру»?
И не гони нам, парень, «дуру».
Себя, красавчик, пожалей –
Давай, колись-ка, поскорей!»

А мне-то врать – резона нет.
И им подробный дал ответ,
Что в одиночку на разбой
Ходил ночною я порой.
Меня же «отморозки» эти
Ногами били на паркете,
Пытались, сволочи, с размаху
Ударить посильней по паху.
Но я твердил, как заводной,
Что за моею, мол, спиной
Нет никого – я одиночка,
И что, мол, хватит, братцы, точка…

В конце концов, один налетчик
Сказал, что включен «счетчик»
И что придется, «падле», мне
За все платить теперь втройне,
А срок – всего лишь две недели.
И в «БМВухе» улетели.   

А я в крови и в синяках,
Нетвёрдо стоя на ногах,
Смотрел им вслед в своё окно
И думал: «Суки, все равно
Придёт и мой счастливый час,
И я достать сумею вас.
Я, несмотря что «дохлый» с виду,
Себя не дам уже в обиду.
За все издёвки и битьё
Я с вас возьму еще своё.

И чтоб не лезть мне на рожон
Решил того, кому должён,
Без суеты найти сперва –
Затем качать свои права.
И я нашёл. Всех «урок» под собой
Держал он крепкою рукой -
Лет десять проведя на «зоне»
Был «коронованным», «в законе».
Он на Арбате в ресторане
Всегда один, но при охране,
Любил немного посидеть,
Стриптиз весёлый поглядеть.

И вот на встречу с ним решившись,
Надев пиджак, прихорошившись,
Я в ресторан тот заявился
И передним остановился.
Но сразу же со всех сторон
«Качками» был я окружён
И под его с прищуром взгляд
Меня ощупали до пят.
Затем велели излагать,
Что привело, но чтоб не лгать.

Тогда сказал я «пахану»:
«Не гнулся я и не согну
Перед тобою свой скелет.
Твоё не брал – и долга нет.
Меня забудь и не ищи –
Не попадусь, как «кур во щи»
Я на «перо» братве твоей.
А пулю лучше пожалей –
Она тебе еще сгодится,
Когда захочешь застрелиться».

Он нервы крепкие имел
И на меня без слов смотрел.
И хоть кипело всё в груди
Он дал спокойно мне уйти,
Лишь бросил тихо так в ответ:
«Живёшь сегодня, завтра – нет…»
И под весёленький канкан
Я тот покинул ресторан.

И так в запасе у меня
Всего чуток, всего полдня.
Точней сказать – всего лишь ночь.
И нет друзей, кто б мог помочь.
И значит нужно одному
Нести с судьбой свою суму.
И я подался в тот подвал,
Куда недавно заховал
На всякий случай про запас:
Гранат с десяток и фугас,
Трубу с названием «Муха»
И «калаш» «без слуха»,
«Маслят», уложенных в «цинковки»,
И две отличные винтовки
Со снайперским прицелом –               
         Они со склада офицером
Упёрты были той весной
И за бесценок взяты мной –
Ведь нынче, что крадётся,
Всё за бесценок продается.

Забравши часть и, помолившись на удачу,
В «копейке» битой к ним на дачу
Я покатил лесной дорогой,
Объятый нервною тревогой,
Ведь нет охоты помирать
В свои неполных двадцать пять
И уходить из жизни этой
Со своею песнею не спетой.
Что видел я? Да ничего:
Отца лишь пьяным своего,
Школу, знаний не дающую,
Работу – грязную, пылющую,
Воровство на военной службе,
«Ментов» с «братвою» в дружбе,
«Новых русских» в злате
И нищих тьму – в заплате.

Я много в жизни пропустил:
Девчонок славных не любил –
Гулял всего лишь с Клавою,
Известной всей Москве шалавою,
В театрах не смотрел балет
И в рестораны на обед
Я не ходил, как деловой –
Всегда в столовке заводской
Питался щами и компотом
С простым трудягою-народом,
Семьи, детишек не имею…
Я эту сволочь одолею!               
И будет так, а не иначе –
Я всех побью на этой даче,
Накрою плотным всё огнём,
Что не уйдет никто живьём.

Расставив мины и ловушки,
Уселся ждать я на опушке,
Обнявшись нежно с «калашом»,
Когда «братва» заявит в дом.
Сквозь листву среди ветвей
Мерцали звёздочки огней,
А месяц, в облаках блуждая,
Всё мертвым светом освещая,
Без всяких дум и без забот
К рассвету направлял свой ход.

Вскричала птица. Тихо вновь.
И тут к вискам прилила кровь:
Два «БМВ» и «Мерседес»,
Лучами фар пронзая лес,
К воротам подкатили.
Охранники, что в даче были,
Ворота резво распахнули
И те тотчас же в них нырнули.

Чуть выждав, через забор
Залез в большой заросший двор.
Ну, вот  и  всё,  держись теперь…
И подперев тихонько дверь,
Канистру вскрыл,  встав на колени.
Облил бензином все ступени.
Потом, укрывшись за пристройку,
По окнам дал «настройку»,
Пустив по стёклам пули роем.
Став одиночкою-героем,
Под вопли, крики мата
Крошил подлюк из автомата.

А дача вся огнём горела
И черепица вверх летела
И жар стоял, как в преисподней.
«Братва» в одном исподнем
Из окон сигала во двор,
Где я их бил, почти в упор.
Так птицу на охоте влёт
Охотник очень часто бьёт,
Когда услышав шорох злой
Она взлетает над водой.

В один момент гранаты, мины,
Разворотив пол дачи и машины,
Объединив с огнём усилья,
Поотсекла бандитам крылья.
А смерть, с собою забирая,
Тащила мимо рая
Их души прямо в ад,
В объятья ждущих чертенят.

Я же, закончив боевую работу,
В рубахе мокрой от крови и поту,
Поплёлся, словно разбитый,
К «копейке» кустами укрытой…
Дорогой лесной, по проселку
Уходил я, подобно волку,
Перемахнувшему обклад,
Куда глаза глядят…

Пол года в «лёжке» у «марухи»
Я собирал по каплям слухи:
О банде, битой мною,
О тех, кто за спиною
У банды той стоял,
О том, как криминал
Свободную заполнил нишу
И взял опять под «крышу»
Оставшихся без ней
Всё тех же богачей.
«Менты», чтоб не возиться зря,
Дело сдали в «глухаря»…

И все спокойно в мире этом,
Лучами солнца обогретом –
Одни жируют от безделья
И каждый день ведут веселья
Всегда довольные собой.
Другие, позабыв покой
И окунувшись в тяжкий труд
По жизни в нищете идут
Подвластно воле рока.
И нет в Отечестве пророка…»

В Твери сошёл попутчик мой.
А я, махнув ему рукой,
С тоской, что полонила грудь,
Продолжил дальше путь…