Лесничий сын

Смешно искать иголку в стоге сена,
Когда огонь слизал его до тла.
Я видел, как звезда в ночи висела,
Как пряталась за тучами луна.

Она, глаза томящая, не знала,
Что тот искавший, был лесничий сын.
И свет на землю с неба не послала,
И снег не растопила до весны.

...Тот день, как все другие начинался:
Отец уехал с раннего утра
Работать в лес. А Ян один остался.
Попил, поел, потом на печь залез.

Колол орехи, ел сухие фрукты
И незаметно для себя уснул.
Когда проснулся –холод дикий, у-ух-ты,
Как тут не вспомнить лето иль весну?

Когда он в печь подбрасывал поленья,
У ног его просыпались угли…
Дом занялся огнём в одно мгновенье, --
Малыш пригнулся низко до земли,

И выскочил на улицу в надежде,
Что будет там от гибели спасён.
На мальчике том не было одежды,
Беда пришла, как будто страшный сон.

Светилось небо не в лучах рассвета,
А в зареве февральского огня.
Вздымались искры от порыва ветра
И ночь, казалось, ярче была дня.

Я слышал, как парнишка громко плакал,
Как слёзы застывали на щеках…
А снег,  на землю всё сильнее падал
И таяли снежинки на руках.

А он, бедняга, тешился надеждой,
Золу в руках своих перетирал.
В ночи один остался, без одежды,
Найти тепло надежды не терял.

Когда угли шипящие истлели,
Парнишка стал от стужи замерзать.
В золе крутились змеями метели,
И не было кого на помощь звать.

Он пробовал пробиться на дорогу,
Но тропы все поземкой замело.
Малыш прибился к снежному сугробу,
Руками начал разгребать его.

Потом ломал густые ветви ели
И дно сугроба ими устилал.
Он слышал, как метели песни пели,
Как ветер им со свистом подпевал.

В тайге его нашли под снегом волки.
Согрели, будто сына своего.
Когда он задышал, они замолкли
И глаз не отводили от него.

А он смотрел на них без удивленья,
Без чувства страха, как седой вожак.
Лежала кожа перед ним оленья
И пятеро взъерошенных волчат.

Они его согрели серой шерстью
И ждали благодарности взамен.
И он остался жить со стаей вместе,
И стал, как волк: проворен, быстр и смел.

Когда вся стая вепря загоняла,
Он с тетивой оттягивал стрелу
И выпускал её в добычу прямо,
И лишь потом на шею вешал лук.

С волками жил, как равный среди равных,
Но был однажды сильно удивлен,
Когда в лесу флажков увидел раны
И стаю всю на алый цвет повел.

Он думал, что там лёгкая добыча,
Коль на снегу огнём пылает кровь.
Он братьев разбудил победным кличем,
Увлек их всех в погоню за собой.

Сам проскочил, но волки не иголки,
У них другие уши и следы.
Палили ружей ижевских двустволки
И испускали свой зловонный дым.

Метались звери в страхе и в смятенье,
Боясь через черту перескочить.
Там шла борьба за жизнь с незримой тенью
И обрывалась скоротечно нить.

Рожки гудели, лаяли собаки,
И не было для выхода дверей…
Там не было добычи в честной драке,
Что принята за норму у зверей.

Когда утихли шумные двустволки,
Знакомый голос басом произнёс:
- Смотри, здесь человека гнали волки,
А мы им всем надрали волчий нос.

Ах, если б он мог знать, что стоя сзади
Я слышал те слова, глотал слюну…
Из ног моих сочилась кровь из ссадин
И ель колола иглами в спину.

Когда вблизи залаяли собаки,
Я зарычал на них, как старый волк,
Что жаждет смерти только в честной драке,
Когда в прыжке сбивает зверя с ног.

И тут: О, чудо! – я его увидел,
Того, что пса от ели отозвал.
Он подошел и протянул мне свитер.
Взглянул в глаза, но сына не узнал.

В тот миг я вспомнил дом, отца, и стаю,
И пятерых заснеженных волчат,
Что для меня уже родными стали,
А ныне -  все лежат и не ворчат.

И кто из них достоин был награды,
Кто спас меня в час трудный от беды?
Те волки , что под кровом снегопада
Спасли меня и замели следы?

-А может эти люди? –Кто рассудит,
Кто сможет в размышлениях помочь?
- Я знаю,  -- у меня друзей не будет,
Мне боли той за жизнь не превозмочь.