От вещи во тме преходящия

Был, показалось,
прекрасен и юн Сологуб,
и улыбка ещё не нашла
свой приют в уголках его губ,
и ещё доброта не вошла
на постой в его глубь,
и ещё не ожил он,
бесцельно блуждающий труп,
и червивый абсурд не покинул
землистое сердце его,
было отроду лет ему двадцать всего,
огоньками болотными плыли глаза,
неземное животное виделось за
его левым плечом, колебалось, как пар,
из него-то и тёк поэтический дар
лёгкой струйкой белесой,
молочную зыбь его пил,
в симбиозе с заботливым бесом
он босый по стылым дорогам ходил,
нож Луны полусонно стерёг высоту:
срубит голову всякому, кто залетит за черту,
не допустит до Божьего рая и звёзд,
подтверждают своим граем-лаем угрозу
вороны из ведьминых гнёзд,
осьминоги в лесу так похожи на старые пни,
собирающих ягоды подстерегают они,
бродят по лесу лешие – с виду бомжи,
с колдовскою усмешкою спутала волосы жизнь,
паутинка блеснёт в лунном свете – смотри, не задень...
– Не гулял бы ты ночью, приятель, ведь будет же день...
– Будет день? Сомневаюсь, – шепнул Сологуб,
нож Луны воплотился на миг в уголках его губ.